Один из таких профессионалов действовал в Тульской и нескольких смежных областях с 1976 по 1984 год. Будучи представителем местных автохтонов, а вовсе не гастролирующим маэстро, этот народный умелец задал советским правоохранителям задачку, на решение которой ушло почти десятилетие. За первые 2 года деятельности он умудрился в одиночку обчистить два десятка сейфов, щелкая ригельные [14] механизмы, как орешки, с помощью сварки. Отметившись в совхозных кассах Курской, Рязанской и Тамбовской областей, вор украл ценностей на несколько десятков тысяч рублей. Он работал, не оставляя совершенно никаких следов. Уровень подготовки и исполнения, продемонстрированный взломщиком, долгое время заставлял местных сыщиков считать, будто в регионе действует целая банда профессионалов. Милиционером, прежде никогда не сталкивавшимся с подобной квалификацией, было невдомек, что преступник, действуя в одиночку, может точно рассчитать маршруты движения патрульных и сторожей, обезопасить сигнализацию и полностью отрезать объект от электричества. Уровень его технических познаний, касающийся взлома замков, отключения любых сигнализирующих устройств и прочего, также вызывал уважение. Оперативники терялись в догадках.
Когда у милиции не осталось иных средств поимки неуловимой банды, кроме как расставить своих сотрудников на постоянные дежурства во всех совхозах, рассчитывая на удачу, серия взломов резко прекратилась. «Уехали?» – выждав два месяца, осторожно предположили тульские сыщики. Постепенно драконовские меры безопасности стали сходить на нет. Взломов не происходило. В милиции вздохнули – то ли от облегчения, то ли от разочарования – и, отложив папку, содержащую протоколы с мест краж, в дальний угол, принялись за рутину. Мелкие кражи, хулиганства и очень редкие насилие или убийство. Волна преступности, знакомая по 1990-м годам, только-только входила в силу, усыпляя бдительность простых граждан мнимым спокойствием 1970-х годов.
Прошел целый год, прежде чем выехавшие на очередное место взлома (уже второе за последний месяц) оперативники смогли констатировать, что стиль взломов весьма напоминает работу неизвестных мастеров. Только теперь почему-то вкусы взломщиков изменились, и под прицелом оказались кассы магазинов аппаратуры, меховой одежды и прочих предметов роскоши.
Деньги, видео– и аудиотехника на прилавках, модные фасоны одежды и коллекционные пластинки, дорогие портсигары и красивые зажигалки – вор обладал непритязательной скромностью настоящего труженика фомки и горелки, забирая все приглянувшееся без каких-нибудь предпочтений. Он обладал недюжинно развитым дедуктивным мышлением, очень тщательно готовясь к очередному делу. Что особенно печально – ошибок он не делал вовсе. С одной стороны, действуя на широком поле, сразу в нескольких областях, он лишал оперативников возможности проверить версию с заезжими гастролерами. (Поди, проверь в четырех областях миграцию местного криминалитета!) С другой стороны, в подшефном регионе сыщикам таких умельцев также никогда не встречалось, а местные воры в беседах с оперативниками ничего дельного сказать не могли. Без особых надежд тульчане проверяли обители ночной жизни – дорогие рестораны. Может быть, кто-то проколется, устроив гуляние стоимостью полугодового заработка молодого специалиста? Нет. Стиль взломщика – неторопливый, словно кольца питона, но уверенный, рассчитанный по времени до секунды, – говорил ясно: что-что, а необдуманные поступки человек с таким мышлением совершать не станет. Ничего не могли сказать и скупщики краденого, к которым зачастили работники МВД: «Нет, не было, никто подобный не заходил. Да-да, конечно сообщим…».
