Пока все общество находилось в церкви, Густав и Лена сновали по дому как морские свинки. Вернувшихся крестных они встретили у дверей.
— Пастор окрестил его Станислаусом.
Эльзбет торжествовала. Станислаус кричал, оттого что плохо подоткнули подушечку. Густав разлил вино.
— Надо выпить за порогом, старый обычай, за здоровье ребенка!
Жена Шульте осушила свой стакан как настоящий мужчина — одним глотком.
— Ух ты, как прочищает глотку! — Она крякнула как заправский пьяница.
Супруга учителя взяла стакан двумя пальцами и уже заранее передернулась. Шульте дала ей тумака.
— Пей, пей, учительша, сразу на сердце потеплеет!
Жена учителя пила как привередливая коза. Лавочница пила и улыбалась. Управительша все жаловалась на голод и потягивала вино как телок. Крестные вошли в горницу. Густав опять был тут как тут.
— Перед тем как сесть — по стаканчику, старый обычай, чтобы молоко было у матери!
— Мне сразу два! — крикнула Шульте. — Две титьки — два стакана!
И глоток за глотком выдула кислое вино. Остальные женщины пили неохотно.
Лена перепеленала младенца. Густав на кухне сторожил жаркое. Сейчас должно было выясниться, на что расщедрятся крестные. Кухонная дверь распахнулась, и жена Шульте потянула Густава за подтяжку:
— А подарить мне крестнику нечего, сосед.
Густав взволнованно забегал по кухне. Шульте наблюдала за ним.
— Это от вина так тебя подбрасывает! — Далее она сообщила, что вместо подарка он может в этом году трижды взять у Шульте лошадь для полевых работ. Густав сунул в рот кроличью печенку и вместе с нею проглотил свое разочарование. Вторую кроличью печенку цапнула Шульте.
— «О Сюзанна, как прекрасна эта жизнь…» — пропела она.
Явилась Лена с ворохом пеленок. Густав вытаращил глаза.
— Сколько?
— Пять марок.
— Видно, они деньги по дороге посеяли. Эта полоумная Шульте все время размахивала конвертом.
Старших детей послали осмотреть дорогу. Эльзбет юлой вертелась от голода.
— Ступай, ступай, а то кто другой отыщет деньги в дорожной пыли.
— «С голодухи тетя Аист жрет зеленых лягушат…» — пела в горнице Шульте. Густав с бутылкой вина бросился к крестным.
— Перед крестинным пиром надо выпить по стаканчику, старый обычай велит, чтобы ребеночек рос хорошо!
Выпила только Шульте, да и то через силу. Дети еще не вернулись с поисков крестинных денег, а Лена и Густав уже знали, что на дороге не потеряно было и пфеннига.
— Подарить мне нечего, — прошептала управительша. — После обмолота муж пришлет вам мешочек корма для кур. А деньги — это так безлично.
