— И преданно мне служишь. Ладно, а сейчас мне хотелось бы с тобой посоветоваться. Речь пойдет об Ипи. Он жалуется, что все им командуют.
— Он еще очень молод.
— Но проявляет большие способности. Он считает, что братья не всегда к нему справедливы. Себек, по-видимому, груб и требует беспрекословного повиновения, а Яхмос чересчур робок и осторожен, что не может не раздражать. Ипи по натуре человек горячий. Он не любит, когда ему приказывают. Более того, он говорит, что только я, его отец, имею на это право.
— Верно, — согласился Хори. — По-моему, это и порождает все недоразумения, которые не идут на пользу твоему хозяйству. Ты позволишь мне говорить откровенно?
— Разумеется, мой дорогой Хори. Твои слова всегда разумны и хорошо обдуманны.
— Тогда вот что я скажу тебе, Имхотеп. Когда ты уезжаешь, тебе следует оставлять здесь за себя человека, наделенного законными полномочиями.
— Я доверяю вести дела тебе и Яхмосу…
— Я знаю, что в твое отсутствие мы имеем право действовать от твоего имени, но этого недостаточно. Почему бы тебе не взять в совладельцы одного из сыновей, письменно засвидетельствовав его право на ведение твоих дел?
Имхотеп, нахмурившись, зашагал по залу.
— И кого же из моих сыновей ты предлагаешь? Себек умеет распоряжаться, но не умеет слушаться. Ему я не доверяю, у него дурной характер.
— Я имел в виду Яхмоса. Он твой старший сын. Человек он добрый, отзывчивый. И предан тебе.
— Да, характер у него хороший, но он чересчур уж уступчив. Со всеми соглашается. Конечно, будь Ипи постарше…
— Давать власть слишком молодому всегда опасно, — перебил его Хори.
— Верно, верно. Хорошо, Хори, я подумаю о том, что ты сказал… Яхмос, конечно, примерный сын, послушный…
— Тебе следовало бы всерьез над этим призадуматься, — мягко, но настойчиво сказал Хори.
— Что ты имеешь в виду. Хори? — внимательно взглянул на него Имхотеп.
— Только что я сказал, что опасно давать власть слишком молодому, — медленно произнес Хори. — Но столь же опасно слишком долго не давать власти.
— Ты хочешь сказать, что Яхмос привык выполнять приказания, а не приказывать сам? Пожалуй, в этом что-то есть. — Имхотеп вздохнул. — Да, нелегко править семьей. И особенно трудно управляться с женщинами. У Сатипи неукротимый нрав. Кайт никого вокруг не замечает. Но я им объяснил, что к Нофрет они должны относиться с уважением. По-моему, могу я сказать…
Он замолчал. По узкой тропинке, задыхаясь, бежал раб.
— В чем дело?
— Господин, к берегу пристала фелюга. С сообщением из Мемфиса прибыл писец по имени Камени.
