То, что он может быть женат, вообще не приходило ей в голову.
— Графиня — это его невестка, — объяснил Трешем. — Она была замужем за его братом, покойным Хейвордом и чертовски хорошим парнем.
Ну конечно. Она это знала! Розали устроила так, что открывать бал будет в том числе и вдовствующая графиня Хейворд.
Тут ее осенило еще раз.
Старый засохший пенек?
Но Трешем уже с кем-то здоровался и как раз собирался представить ее. Ой, мамочки, нужно запомнить столько новых лиц, да еще приложить к ним столько имен! Она уже даже пытаться перестала.
Его зовут граф Хейворд.
Он холост.
И она твердо намерена этим танцем начать новую жизнь.
И жить долго и счастливо.
Хотя никогда не верила в подобную чушь.
А сейчас вдруг поверила.
И следующие полчаса будут принадлежать только ей. Нет, им обоим.
Он стремительно направился к ней сразу, как только она вошла в бальный зал — Трешем справа, кузина Розали слева, и лицо его выражало твердое намерение, словно это была очень серьезная минута. Словно это что-то для него значило.
Возможно, так оно и было.
Анджелина едва успела одернуть себя и не прижала руки к груди. Несмотря на то что все ее внимание сосредоточилось на графе Хейворде, она не могла не заметить, что буквально все в бальном зале смотрят на нее. Конечно, все смотрят. И ее самоуверенность тут ни при чем. Это ее бал, и она будет его открывать первым танцем. Кроме того, в этом году она самая желанная юная леди Лондона. Сестра герцога Трешема.
Граф Хейворд остановился перед ней, склонил голову, глядя на Розали и Трешема, а потом перевел взгляд на нее. Взгляд прекрасных голубых глаз.
— Полагаю, это мой танец, леди Анджелина, — произнес он.
И протянул ей руку.
Анджелине казалось, что сейчас она может пробежать пять миль против сильного ветра. Она улыбнулась и решила не открывать веер. Меньше всего ей сейчас требовался лишний ветер.
— Да, — ответила она. — Благодарю, милорд.
Положила руку на тыльную сторону его ладони (твердой и теплой) и шагнула в пустое пространство бального зала, встав рядом с Хейвордом.
Их самое первое прикосновение!
Анджелине казалось, что в ее животе внезапно поселился целый рой порхающих бабочек. Или она просто нервничает? Или возбуждена? Или все вместе?
Хейворд подвел ее почти вплотную к оркестровому возвышению и немного отошел в сторону.
Это стало сигналом для остальных пар, они подходили и занимали свои места, образовав длинную шеренгу, готовую к первому танцу, — дамы с одной стороны, джентльмены с другой.
