— Зачем собрались здесь столь могучие воины? — начал Бренн. Говорил он зычно и резко, чем-то схоже с голосом огромной морской птицы с белым оперением, что парила и парила временами по-над волнами, не опускаясь, казалось, целыми седмицами. Откуда прилетали эти птицы и в чем была тайна их неустанного полета, никто не знал. Даже вельхи-сказители не отвечали: не было о том в преданиях. Только в песнях, в грустных и светлых песнях, что пел иной раз Снерхус, было, что птицы сии — белые птицы Ангюса либо их земная родня.
— Нетрудно сказать, — продолжил Бренн обычным вельхским присловьем. — Знаем мы, немалая часть земель наших, и люди наши, числом изрядным, и прекрасные жены наши, и стада наши, числом великим, более не принадлежат нам. Нетрудно сказать, как случилось это: враг вступил в наши пределы и недоставало сил наших сдержать его, подобно тому как в давнее время рати прошли до самой башни Тор Туаттах. Как остановили Феана На Фаин, если столь велики были они в мощи своей, как речено о том в преданиях? Нетрудно сказать: королева Фиал, Ириал, могучий воин, и воин-волшебник из дальних стран победили вождей Феана На Фаин в трех поединках, после же и рати были разбиты. Как следует поступать нам? И об этом нетрудно сказать: настало время, когда мужи с холмов и гор страны вельхов и славные мужи из лесной страны веннов могут встать против врага в открытом поле. Ныне с превеликою охотою поведаю вам, каково решение воеводы Качура и мое о том.
Здесь Бренн опять приостановился, нарочно должно быть, чтобы услышать, возымела ли речь его то действие, коего он хотел добиться. Должно быть, возымела: шатер затих до того, что шишка, с сосны упавшая на хвою, и та была услышана собранием. Бренна, впрочем, звук упавшей шишки нимало не смутил.
— Было спрошено нами у богов. Вельхи спросили своих, венны — своих, и калейсы спросили тоже. Про то, что веннские боги рекли, про то Качур вам скажет. Что рекли вельхские боги? Нетрудно сказать. Из сухого дерева, дерево в нем перетирая, зажгли огонь, и вспыхнуло легко пламя, и был ветер на великую Светынь. Там, на излучине, где лежит большое озеро в высоких берегах, суждено пасть нашим врагам.
Бренн нежданно умолк, и тут взял слово Качур. Говорил он низко, хрипло, вовсе не так складно, как горделивый гордостью всей вельхской древности Бренн, но был голос его силен и свиреп, ровно осенние ураганы, что валят старые кряжи и гнут до земного поклона молодую гибкую поросль.
