Откуда, кстати, эта ложь взялась? И с чего бы ей вообще было взяться? Приводим ещё одну цитату. Скажите, кто её автор? (Подсказка: она дана не в переводе, а на языке оригинала.)
Всякую там нравственность, взятую из внечеловеческого, внеклассового понятия, мы отрицаем… Мы говорим, что наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы и пролетариата. Наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата.
Другими словами, что мы считаем полезным нашей борьбе, то и делаем. Ленин на III съезде комсомола.
Коммунисты, рвущиеся к власти и насаждавшие своё понимание смысла жизни, отлично знали, что мораль — одна из самых чувствительных точек человеческого существования. Одна из самых болевых точек. Поэтому, если требования морали не отменить, то никто за их лозунгами не пойдёт. Ведь с какой идеей пришли в мир большевики? Всеобщее равенство и счастье. Никто не против этих вещей, но как их достичь? Очень просто, отвечают: "Весь мир насилья мы разрушим". И здесь наступает тонкий момент. Как это разрушим? Разве можно насилием искоренить насилие? И если даже можно, то в процессе такого разрушения в кого выродимся мы сами? В результате новый призыв в разрушению рисковал остаться непонятым. Как можно уничтожать врагов революции (лишь за то, что они живут в приличной квартире, а не в хлеву), когда известно, что нельзя не только убивать, но и причинять любое зло? Ибо человеческая жизнь священна! Поэтому большевикам ничего не оставалось, как прийти к людям и объявить, что, дескать, с сегодняшнего дня у нас новый подход к человеческой жизни, в частности, и к морали, в целом.
Большевики оказались дарвинистами не в меньшей степени, чем фашисты. (У тех, правда, не было равенства, но да и у этих равенство весьма относительно — равенство нищих и угнетённых.) Мораль эволюционирует — провозгласили они. Причём самая совершенная мораль может быть только у самого совершенного общества. Отсюда следует, что самая совершенная мораль — у коммунистов. Вот это и принялись вбивать в головы людей, используя весь имеющийся аппарат власти. По существу, никакой другой задачи у аппарата и не было — только насаждение своей коммунистической морали и уничтожение морали Торы, многие положения которой давно стали общечеловеческими.
Вот эти, извините, этические воззрения мы с вами и унаследовали. Вернее, нам им привили насильно. И мы с ними сжились!
Но вот что интересно. Все мы знаем о Нюрнбергском процессе, на котором судили фашистских главарей за "преступления против человечества", так гласила формула обвинения. Подразумевалось, что их судит само человечество. Но формально обвинение было предъявлено — опять-таки от имени всего человечества — представителями двух вошедших в антигитлеровскую коалицию лагерей: плюралистами-демократами (США и их европейские союзники) и коммунистами (Россия). Победители судили побеждённых. На основании каких законов они их судили? Это очень любопытный вопрос. Ведь мы только что с вами выяснили, что, не имея единой для всех шкалы поведения, нельзя сказать, что кто-то преступно себя вёл. Мы скажем ему: ты поступал нехорошо. А он ответит с вызовом: это вы так думаете, что нехорошо, а по-моему, очень даже хорошо! И если мы его всё-таки осудим, то получится, что мы использовали силу. Грубую физическую силу. Нарушив один из принципов: сильный не должен обижать слабого, если на его стороне нет ничего, кроме силы. А у американцев и русских ничего, кроме силы, не было, так как немцы говорили: у нас другая мораль, отличная от вашей, пропитанной милосердием…
