Я забываюсь в лихорадочном сне.
5
Утром трава серебристой росой мочит мне носки. Высоко задирая колени, я бегу через пастбище.
Мейнт стоит у забора, его волосы взъерошенны, на щеке складка от подушки.
Четверть девятого, мой первый школьный день.
"Одевай сабо, мужик, эти туфли здесь не пригодны." Мои туфли стары и поношены, мокрую кожу облепили семена травы,
которые я сбивал на своём пути.
"Ты не помашешь маме?" Спрашивает девочка. Я вижу стоящую у окна женщину и неуверенно вытягиваю руку вверх.
Дорога, по которой мы идем, мне знакома. Два дня назад я ехал по ней, сидя на велосипеде позади незнакомого мужчины.
Дорога с бесконечным числом изгибов и такая же безлюдная.
Дворы ферм огорожены глухим забором и выглядят как неприступные крепости. Иногда порывы ветра доносят оттуда запах горящих дров и отголоски разговоров. То тут, то там женщины в огородах что-то говорят нам. Мейнт показывает на коров, выныривающих из окружающего тумана, их туловища таинственно парят над землёй, как призраки.
По пути я дважды останавливаюсь. Пока завтрак выходит из меня слизистыми белыми комками,
ветер забирается мне под одежду. Со слезами на глазах, наклонившись вперёд, я борюсь с тошнотой, в то время, как Янти и Мейнт
в отдалении удивлённо смотрят на меня.
До школы далеко, больше получаса ходьбы. С нехорошим чувством в животе я иду по деревенской улице, мы проходим мимо
церкви и я узнаю небольшое здание.
" Это воскресная школа," говорит Мейнт, и Янти состраивает гримасу. На мгновение у меня появляется надежда, что может быть наш грузовик всё ещё тут, и взглядом обыскиваю укромные уголки в поисках его. Может быть, он ещё вернётся, приедет, загруженный очередной партией детей и я должен держать глаза открытыми, чтобы не упустить такую возможность.
За перекрёстком стоит длинное здание с небольшим двориком перед ним. Я невозмутимо двигаюсь вслед за Мейнтом и Янти
к небольшой группе ожидающих чего-то детей. Меня встречают любопытные взгляды, и Мейнт гордо объясняет: "он из города
и сейчас живёт у нас."
В небольшом здании есть только четыре классных комнаты и их высокие, голые стены без фотографий и рисунков выкрашены в серый цвет. Сурово и строго. Большие окна высоко над землёй и пустые подоконники, словно для того, чтобы можно
быстрее покинуть здание школы. Мне вспомнилась наша школа в Амстердаме, солнечная и обсаженная деревьями, где женщины
тщательно следили и отстригали мёртвые цветы. Я останавливаюсь в дверях и смотрю, как учитель входит и подходит к окну.
