Погремушки и свистки, барабаны и трещотки – кто во что горазд, воины и старухи, дети и калеки, все дружно гремели, кричали и свистели. Сегодня никто не услышит кедровую флейту, украшенную перьями дятла. Влюбленным юношам не надо хитростью выманивать прелестниц для уединенных бесед – сами выйдут.
Стас оделся, вышел на лестничную площадку. Соседи пили брагу из больших чаш. Мужчины вплели в волосы перья, женщины вырядились в богато украшенные одежды. Хмельная радость овладела така. Люди обнимались, кружили в танце, хлопая в ладоши. Пожимая руки и целуя чужих жен в щеки, Стас спустился на первый этаж. Дозорные здесь изрядно захмелели от самогона. Свистки из орлиных костей, которыми призывают к бою, лежали на полках – бери, не хочу. Врагам нынче не до войны, враги сами не прочь попраздновать. Долой томагавки, даешь любовь! Даже шаман спрятал под тюфяк погремушки из черепов сусликов – нельзя гнать духов в такой вечер, пусть веселятся вместе с людьми, зла никому не будет.
Бей в барабан! В бубен бей!
Сколько така, столько и музыкантов. И у каждого свой ритм, своя песня!
Друзья Сокола собрались на крыше. Ему туда. Хряпнул с дозорными мутного пойла – и вперед!
Воздух пах жареным мясом. Не зря же вчера притащили добычу.
По бетонным лестницам не пройти – цепляться будут: «Выпей, Стас!» И отказать нельзя – кровная обида! К рассвету, конечно, народ угомонится. Но это только к рассвету. Потому Старый Сокол и выбрал окольные мостки, перекинутые между балконами. По мосткам можно незаметно добраться до торца здания. А уж там по пожарной лестнице, хоть и ржавой, а надежной, отправится он к небесам. Всего-то шестнадцать этажей, подумаешь.
Уже подумал.
На крыше Сокола встретили оглушительным ревом. Вот он, бобыль из бобылей! Уж так тебе противны девичьи прелести?! Столько девок на выданье, и ни одна не нравится? Кривые? Косые, может? Одноглазому ли это важно? Так друзья подначивали Стаса. Особенно Лорес старался. Сегодня ему впервые разрешат посвататься. Выберет он длинноногую красотку, и если та не откажет – всё, спекся парень, мир да любовь!
– Глядите, Уголь Медведя пожаловал! – крикнул Длинный Палец.
Угме вынес на крышу Связку Священной Шапки, расшитую бисером и украшенную рогами бизона. До самого буланого[20] парапета шаман дрожал от возбуждения. Именно там он установил Шапку и раскурил трубку. Стас принюхался. Что за смесь? Уж больно ароматный дымок… Докурив, Уголь Медведя осторожно вытрусил пепел в ладонь, затем втер его в рога. Зачем Угме это сделал? А кто ж его знает? Шаман на то и шаман, чтобы с духами говорить на особом языке, в котором слова – не самое главное. Еще Уголь Медведя пожертвовал Священной Шапке три одеяла, шкуру белого быка, набор скребков для выкапывания мин, охапку скальпов, содранных с поверженных врагов год назад, и сломанные стрелы.
