Я никогда не двигала прогресс. Я считала, что если я и напишу когда-нибудь самую умную и потрясающую книгу всех времен и народов, то самый главный редактор самого известного издательства тут же вдруг почувствует, что в нашем маленьком неприметном городе эта книга уже написана. И что эта книга ждет не дождется своего сокровенного часа и его, редакторского, теплого и дружеского понимания и участия.
Или если мне суждено было стать судьбой, жизнью и мечтой одного-единственного человека на этой земле, то я и шага не сделаю навстречу ему и никогда даже не попытаюсь оказаться на его дороге. Просто однажды настанет, в конце концов, такой день, когда он сам почувствует мое притяжение.
И где бы он ни был, вблизи, вдалеке, на море или на вулкане, он вдруг почувствует нечто. Он почувствует то, что до этого момента еще никогда не чувствовал. И поймет, что настал его миг и час. И что ему нужно просто пройти по главной улице нашего города и очутиться в самом дальнем его конце. Дальше уже — только дом одной колдуньи, и река, а за рекой лес, наползающий на горы.
И я буду ждать этого момента всю свою жизнь. А если он этого так никогда и не почувствует, то я буду ждать его все равно. Ведь никто, кроме него, мне уже никогда не будет нужен.
Весь город ясно видел, что у Марка Роснана и Даниэль какие-то странные взаимоотношения. Но какие именно это были взаимоотношения, точно понять не мог никто.
Ну мало ли там всяких поклонниц его безмерного таланта Марк Роснан встречал на своем усыпанном розами и лаврами пути. И если бы он каждую из своих почитательниц воспринимал более-менее всерьез, то жилось бы ему на этом свете очень непросто.
Это как врач и пациент. Если принимать чужие беды слишком близко к сердцу, тогда это сердце однажды просто не выдержит. И потому врач должен изначально уметь отстраняться и скрывать чувства за беспристрастностью и профессионализмом.
Так же и Марк Роснан. Он уже и так делал огромное дело в этой жизни и выполнял свое нелегкое предназначение, потому что писал такие романы, которые были близки и понятны всем и каждому. И тем самым Марк Роснан уже облегчал чьи-то жизни.
Но не мог же он вобрать в свое сердце всех страстных и увлеченных поклонниц и поклонников, которые были без ума от его романов и считали его самым понимающим, тонким и душевным человеком на земле. Никак нет.
Но с Даниэль он стал чувствовать какую-то странную ответственность. Марк Роснан и сам пока не мог определить в себе это чувство и попытаться выразить его словами.
