Вам возвращаю ваш портрет | страница 44



Иные Чапаевцы, в простоте душевной наивно полагали, что кроме основных держателей промнавозовских акций, имена которых вспоминать и произносить вслух считалось очень дурным тоном, частью дивидендов смогут воспользоваться и рядовые красноармейцы, особенно из тех, кто круглыми сутками ворочали деревянными лопатами в дубовой бочке. Однако доходы каким-то фантастическим образом прокачивались вместе с предметом торговли по тем же подземным трубам в соседние формирования и оседали на безымянных казначейских счетах. Комиссар только беспомощно разводил руками и клятвенно обещал на партийном собрании возвести стометровую каланчу, чтобы смотрящие дозорные тщательно отслеживали каждую пролетарскую копейку, не упуская из виду ни одного, окропленного трудовым потом революционного рубля.

Последнее время, хранящиеся в строгой секретности сведения о наличности промнавозовских финансов, не от праздного любопытства тревожили Петьку Чаплыгина. Впереди предстояли немалые свадебные расходы и он, как законный держатель акций, с надеждой рассчитывал на справедливую материальную поддержку. Женитьбу отгулять мечталось такую, чтобы капелевцы остервенели от зависти и даже подумали, что это еще один штурм Зимнего предприняли озверевшие красноармейцы.

Для полноты биографии колоритной персоны Чапаевского фаворита, необходимо отметить, что Петька Чаплыгин пользовался у однополчан заслуженным почетом и уважением. Его любили за легкий нрав, за безупречное мужество и, конечно, за тесную близость к легендарному комдиву. Многие красноармейцы свои личные просьбы адресовали Василию Ивановичу непосредственно через ординарца и, как правило, Петьке удавалось добиваться положительного их разрешения. При всем этом личные отношения между Чапаевским фаворитом и забранным в кожаную тужурку комиссаром, не складывались фатальным образом. Их обоюдная неприязнь возникла немедленно, сразу же после первого знакомства, что, вообще говоря, было вполне закономерно. Слишком прямолинейно и нахраписто вел себя ординарец, при крайне деликатной и трепетной формации большевистской души товарища Фурманова. Это был тот самый классический случай, когда гусь свинье не товарищ.

Дмитрий Андреевич нюхом чуял, что ординарец сомнителен на счет верности идеалам революции и потому возмутительна была его причастность к когорте счастливых обладателей промнавозовских акций. Подобное положение, с точки зрения мировой революции, являлось вопиющей несправедливостью. Однако близость лихого рубаки к легендарному комдиву не позволяла до поры навести в этом щепетильном вопросе надлежащий пролетарский порядок. При любой возможности, по ходу дележа доходной части промнавозовских акций, Фурманов всячески урезал Петькину долю, однако денег, которые с легкостью отваливались ординарцу, все одно с лихвой хватало на безбедную жизнь. Комиссар загодя ожидал, что жених припрется просить денег на объявленную свадьбу и внутренне наслаждался предстоящей возможностью поиздеваться над хамоватым засранцем, продемонстрировать ему несокрушимую силу ленинских идей.