Создатель, не перебивая, выслушал гневную речь недремлющего стража мировой революции, похоже, закурил и попросил кое-что уточнить для ясности.
– Ты какого Чумайса имеешь в виду, уж не того ли, что не так давно тюльпанами и гвоздиками по весне приторговывал. Если память не изменяет, он шустрился с цветами в подземных городских переходах и на станциях метро колыбели пролетарской революции. Вот сейчас окончательно вспомнил, соплив очень был, в переходах сквозняки, он морду постоянно оранжевым теплым шарфом укутывал, может, от холода, а может, от знакомых таился. Должен признать, ловким дельцом рыженький комсомолец из славного города Питера оказался. У двоюродной тетки тепличку краденым электричеством приноровился отапливать, однако для миленьких женщин к восьмому марта прелестные цветочки выращивал. Это у него с тех тепличных времен любовь к электричеству навсегда сохранилась. Признаться, не стал бы слишком строго судить молодого энтузиаста, ведь много радостей доставил вашим красавицам и хороший достаток, как полагается мужчине, семье обеспечил.
Василий Иванович даже головой замотал в знак не согласия, в душе у него еще теплилась живая надежда на солидарное отношение к своему благородному негодованию.
– Да этот же, конечно, Чумайс, какой же еще. Только он, сволочь, после цветов мазуриком крупным заделался, народными электростанциями стал без зазрения совести торговать. А о теплицах даже вспоминать не желает, морду воротит, респектабельность блюдет. Хотя напрасно канючит, удобрением от него до сих пор неслабо несет. Хороший навоз никакими "шанелями" не перешибешь. По моим разведданным, богатствами непомерными завладел проходимец Чумайс. За одни только зубы червонного золота можно три многодетных семьи на домашней колбасе и медовых пряниках содержать. А ведь получая комсомольский билет на "сыкуху" божился, что готов за дело товарища Ленина жизнь свою до последнего дыхания положить.
– Ты скажи мне, пожалуйста, друг мой Василий, – с подчеркнутым интересом задал вопрос свой Создатель, – он своими или чужими электростанциями приторговывал. По- моему, в данном случае это самое главное. Если продавал собственное имущество, опять-таки, ничего дурного в твоем Чумайсе не вижу. Сам рассуди, чего здесь плохого, когда человек, приложив немало усилий, построил настоящую электростанцию. Может, своими руками, а, может, торгуя цветами, средства заработал и коллективное строительство организовал. Потом взял да и продал тому, кто имеет нужду в электричестве.
