На голографической фотографии любой фрагмент фотопластинки содержит всю голограмму, однако, чем меньше деталь, тем менее четкое изображение. Но даже при таких условиях люди, обладающие острым зрением, могут видеть: Блэйк видел целый мир в песчинке, Муктананда в каждом видел Бога, а Иисус, утверждавший, что "никому не дано увидеть Отца", говорил также, что "тот, кто видит меня, видит и Отца моего". По сути, между частью и целым нет большой разницы, но часть — это не целое, хотя составляющая.
Математика, музыка, язык, пространственные знания и тому подобное, выделенные Говардом Гарденером как сложные составные сведения, являются мощными полями с бесчисленными меньшими полями, входящими в их состав. Список Гарденера едва ли исчерпывает все эффекты (или информацию), производимые полями, к которым у нас есть доступ, потому что все мысли, ощущения, представления, творчество, открытия и личные воспоминания связаны, происходят или проходят через воздействия таких полей. Поля складываются из им подобных полей, как птицы из одинаковых перьев.
Физики нового поколения говорят о возможности, которая становится реальностью с помощью наблюдения. Наблюдатель и наблюдаемое — это участники возвратно-поступательного движения, в результате которого создаётся поле, несуществующее и неощущаемое, хотя силы, которые его порождают, действительно существуют и их можно увидеть.
Объединение фонем, или поле 42-х фонем, — универсальная основа всех языков, но существует только тогда, когда оно востребовано языком или речью. Мать говорит, и плод в её утробе отвечает движением. Фонематическое объединение возможностей выражается матерью и её моделью поведения, и эта возможность активизируется, или, иначе говоря, ей придается форма в новой сети мозга-сознания-тела. Языковое поле находится и не в мозгу, и не в какой-либо другой гипотетической эфирной сфере или электромагнитном спектре либо в генах или в сознании Бога. Поле проявляется в виде процесса использования, употребления, в творческом акте речи или мысли.
Получается, что поле существует только в качестве составляющих его частей, отделенных от целого. Количество использования или разделения частей не может уменьшить поле, поскольку оно существует не как явление, а только как функция. Представьте себе воображаемый набор бесконечной серии чисел: можно вычесть из него множество чисел, не меняя природы самой серии, которая остается бесконечной и нетронутой. Ни разделение, вычитание или математическое выражение не уменьшают объемов поля, хотя никакое поле и не существует без подобного разделения.
