– Тако же велено передать вам коня из конюшни их высокографского сиятельства, – доложил второй. – Означенный конь сейчас пребывает в конюшне при доме расквартирования.
– А-а… – от изумления Петенька не сумел выдавить ничего более осмысленного.
– Их высокографское сиятельство также изволили приказать подготовиться к путешествию по делам неотложным и тайным.
– А-а…
– Приказ на таковое будет доставлен из канцелярии послезавтра, потому вам велено из города не отлучаться и пребывать в готовности.
Петенька помотал головой, она, бедная, и так болела нестерпимо, а тут еще эта парочка в глазах двоится. В ушах гудение, а его рапортами и ордерами мучают. Нет, правильно говорят, что в Тайной канцелярии одни только изверги служат.
– Одевайтесь, вашбродь, надо будет коня проманежить, познакомиться, – подвел итог сержант – который именно, Петенька уже не различал, и они выскочили из комнаты.
Выйдя на свежий воздух, поручик сначала почувствовал себя хорошо, но довольно быстро ему стало плохо, лишь некоторое время спустя он окончательно оклемался и сумел по достоинству оценить подарок Шувалова. Конь и правда оказался превосходным, недаром английские скаковые ценятся превыше всех остальных, даже хваленых арабов. Как охотно пояснил один из сержантов, это был внук знаменитого Годольфина именем Годревур. Петенькиных познаний в британской мифологии не хватило, чтобы разобрать, кто это такой, а сержанты, само собой разумеется, помочь ничем не могли.
Как-то так совершенно случайно получилось, что небольшая кавалькада направилась к дому князя Шаховского. Нет, Петенька был здесь совершенно ни при чем, это своевольный Годревур такой маршрут избрал, а оскорблять жеребца благородных кровей плеткой поручик совсем даже не желал. И то, что конь совершенно сам начал исполнять замысловатые вольты и курбеты под окнами, тоже было ненамеренно. Своевольник этот конь британский оказался.
Поэтому, когда в окне мелькнуло знакомое личико, Петенька просто вынужден был вежливо снять треуголку и поклониться, за что был вознагражден приятной улыбкой. После этого поручику просто не оставалось ничего иного, как спешиться и направиться к парадному крыльцу. Один из сержантов заикнулся было про неотступную охрану, но Петенька так посмотрел на него, что сержант смешался и забормотал невнятно про приказы графа и голштинцев и быстро умолк.
Ливрейный швейцар почтительно отворил дверь, а лакей сопроводил в залу, куда немедленно впорхнула прелестная княжна, сопровождаемая сухопарой английской бонной – ну кто же с первого взгляда не опознает английскую гувернантку, более всего схожую видом с вяленой селедкой?! Петенька предпочел бы встретиться с Дашей наедине, но молодой девице неприлично встречаться с молодыми офицерами тет-а-тет, сие может быть истолковано превратно. И вообще он только и успел отвесить княжне изысканный поклон, как в зале появился и князь Михаил Иванович – не сказать, чтобы старик, но мужчина годов более чем преклонных. На приветствие Петеньки он ответил вежливо, но тут же не замедлил поинтересоваться, где сей бравый вьюнош служит и из каковских будет.
