Палача это ничуть не испугало, по всему было видно, что подобные вялые препирательства здесь дело обычное. Он шумно почесал в бороде и предложил:
– Так, может, все-таки на дыбу?
– Попортим его.
– А мы аккуратненько, одну только виску и без бревна. Даже кнутом бить не будем, только пару раз поддерну – и все.
Партикулярный зевнул.
– Вот так с тобой всегда. Нет, выдеру я тебя однажды, Федька, выдеру, наверное, как сидорову козу. Аккуратно, говоришь? Ну, ладно. Только смотри, если что, я тебя самого на ту же дыбу вздерну. Только уже с кнутом.
– Ничего, ваша милость. С нашим удовольствием сделаем.
Он кивнул здоровякам, которые, как теперь понял Петенька, были сержантами, и те заломили ему руки, снова заставив согнуться в три погибели. Успокоившийся было поручик снова похолодел. Хоть и казалось все происходящее неким спектаклем, оборачивался этот спектакль довольно скверно. Федька сноровисто накинул петлю на сведенные вместе кисти рук и поддернул, заставив Петеньку согнуться еще сильнее. Он почувствовал резкую боль в плечах, суставы захрустели… Оставалось надеяться на чудо, и оно свершилось!
Внезапно (подобные вещи обязательно происходят внезапно) стукнула низенькая дверца, незаметная в темном углу, и в комнате появилось новое действующее лицо. Высокий мужчина в плаще и шляпе со страусиными перьями с таким треском захлопнул дверцу, что партикулярный подскочил на своем стуле, а Федька от неожиданности выпустил веревку, и Петенька мешком рухнул на пол. Вошедший глянул на палача, и тот, вжав голову в плечи, попятился, мелко задрожав, сержанты дружно вытянулись в струнку и выпучили ставшие вмиг оловянными глаза, только партикулярный так и не сбросил скучающе-сонное выражение.
– Так-с, – барственно произнес вошедший, – что тут у нас происходит?
– Допрашиваем упорного злодея, ваше высокографское сиятельство, – сообщил партикулярный и, кажется, снова зевнул.
– Так-с, – было повторено. – Почему дыба, барон? Я ведь настрого приказал без повреждения членов.
– Мы так и сделали. Собственно, даже поднять на дыбу не успели. А с палача я взыщу сурово, не извольте беспокоиться.
Его сиятельство поморщился и небрежно швырнул на стол свою шикарную шляпу. Партикулярный барон почтительно отодвинул стул, чтобы вошедшему было удобнее сесть, и тогда Петенька понял, что появился самый опасный человек в империи – граф Александр Иванович Шувалов, камергер, начальник Канцелярии тайных и розыскных дел, гвардейский поручик, генерал, сенатор, член Санкт-Петербургской конференции. Граф небрежно махнул рукой, и палач моментально испарился, как не было его, легкий кивок, и бравые сержанты исчезли с неменьшей скоростью, прихватив с собой дьячка-писаря. Однако партикулярный барон исчезать даже не подумал, наоборот, занял место секретаря, хотя писать ничего не собирался.
