Руки Элмера повисли как плети.
— Если они сломают ловушку, — вяло сказал он, — мы построим другую, намного лучше.
От собственной слабости и несостоятельности Элмера замутило, стало совсем нехорошо. Он зарыл голову в полусогнутых руках. Когда Элмер поднял голову, на лице его читалась усмешка человека, готового умереть. Видимо, он переступил некую черту.
— Отец! Что с тобой? — встревоженно спросил Этельберт.
Элмер, покачиваясь, поднялся.
— Все хорошо, — ответил он. — Все прекрасно.
— У тебя лицо другое, — заметил Этельберт.
— Я и стал другим, — сказал Элмер. — Я больше не боюсь. — Он вцепился в край стола и заорал: — Я больше не боюсь!
— Тихо! — цыкнула Айви. — А если они услышат?
— Никакого «тихо»! — страстно вскричал Элмер.
— Нет уж, давай потише, — попросила Айви. — Сам знаешь, что Роберт Ужасный делает с разговорчивыми.
— Знаю, прибивает их шляпы к головам гвоздями. Но если и мне надо заплатить эту цену, я готов. — Элмер закатил глаза. — Я только представил себе, как Роберт Ужасный рушит ловушку моего сына — и вся история жизни ослепительной вспышкой мелькнула перед глазами.
— Послушай, отец, — начал Этельберт. — Я не того боюсь, что он разрушит ловушку. Я боюсь, что он…
— Ослепительная вспышка! — воскликнул Элмер.
— Да что же это такое! — возмутилась Айви, плотно закрывая дверь. — Ну ладно, ладно, — произнесла она со вздохом, — давай послушаем про историю жизни в ослепительной вспышке.
Этельберт потянул отца за рукав.
— Я ведь что хочу сказать, — продолжил он. — Эта ловушка…
— Разрушители против строителей! — бушевал Элмер. — Это и есть история жизни!
Этельберт покачал головой, обращаясь к себе лично.
Если эта лошадь наступит на веревку, которая прицеплена к ветке, которая прицеплена…
Он закусил губу.
— Все сказал, Элмер? — спросила Айви. — Это все? — Ее так и распирало от желания глазеть на нормандцев. Она взялась за дверную ручку.
— Нет, Айви, — сказал он напряженным голосом, — не все. — И отбросил ее руку в сторону.
— Эй, ты что дерешься? — вскричала пораженная Айви.
— Целый день у тебя дверь распахнута! — заявил Элмер. — Зачем вообще людям дверь? Весь день сидишь перед дверью и смотришь, как казнят людей, только и ждешь, когда же эти нормандцы мимо пройдут. — Он потряс руками перед лицом жены. — Чего удивляться: у тебя в голове только и есть, что прославиться да кого-нибудь убить!
Айви сжалась в убогий комочек.
— Я же только смотрю, — оправдывалась она. — Человеку ведь скучно, а так время быстрее идет.
