– У них шокер, – напомнил Холек. – Хотя я могу смотаться в медотсек и взять дистанционный инъектор. У меня есть несколько доз транквилизаторов.
– А если у них есть что-то посильнее?
– Они не будут драться, – тихо сказал Хофман. – Инструкция им этого не позволит. Нам стало известно, что пассажиры подвергаются угрозе. Стало известно?
– Стало, – кивнул Капустин, и Джафаров тоже кивнул.
– Мы обязаны принять меры?
– Обязаны? – спросил Капустин.
– Обязаны-обязаны, – подтвердил Стокман. – Устава флота никто не отменял и не мог отменить, ни Корпус, ни наблюдатели. Устав – первичен. Все остальное – если не противоречит.
– Значит, обязаны, – удовлетворенно констатировал Капустин. – Слышал, Джафаров? Можешь доставать из шкафа свой кинжал. Будем резать гяуров на законных основаниях.
– Не будем, – сказал Хофман.
– Хорошо, Джафар, бери свой кинжал, не будем резать гяуров на законных основаниях. Кстати, я один помню о пистолетах, положенных по тому же уставу командиру и первому пилоту?
– Двое, – сказал Макс, свесился с койки, зашипев от боли, и достал из своего сейфа «барс» и два магазина.
– И это у тебя здесь было все время? – Синицкий опасливо посмотрел на оружие. – Даже когда я тебя клеем ночью вымазал?
– Нет, – спокойно ответил Макс. – После того случая я его сюда принес. Можем идти беседовать.
– Стоп, – Синицкий помахал пальцем. – Дайте мне еще несколько минут, я попытаюсь проследить за тварью. Должно же быть у нее место ночевки.
Ему понадобился почти час, чтобы найти гнездо.
Зверь скользил вдоль стен, пробирался выше камер слежения, исчезал в вентиляционных отверстиях и снова появлялся снаружи. Несколько раз он в сантиметрах проходил мимо людей, один раз чуть не столкнулся с мальчишкой лет десяти. Но не тронул.
– Странно, – сказал Холек.
– Что странно? – спросил Капустин.
– Ты не обратил внимания, что тварь ничего не съела, ни кусочка?
– Как это не съела?
– А вот так – убила, рвала, разбрасывала, но не ела.
– Странно…
– Не то слово…
– Вот, – провозгласил наконец Синицкий. – Седьмой уровень, двенадцатый сектор, за трубопроводом. Мы видим какие-то тряпки, видим нечто вроде объедков…
– Кости? – Капустин отодвинул техника и посмотрел на монитор.
– Нет, не кости… Сдается мне, что это тыква. Точно, – Синицкий увеличил картинку. – Тыква. Надкушена сбоку. И там еще виднеется парочка.
– Выходит, что зверь – вегетарианец?
– Выходит, что вскрытие покажет. – Хофман достал из-под куртки свой «барс», передернул затвор и сунул оружие за пояс. – И нечего на меня пялиться, я уже неделю с ним хожу. Предчувствие у меня было…
