Глаза смотрят вбок налево, когда человек вспоминает, как ему кто-то что-то говорил, т. е. чей-то голос или какие-то другие звуки – например, мелодию какой-то песенки, шум улицы или стук колес поезда. Если же его глаза смотрят вбок направо, то человек не вспоминает, а конструирует чью-то фразу или какой-то звук. Знание этой закономерности может помочь вам в такой ситуации: кто-то не выполнил вашу просьбу, а вам хотелось бы знать, сделал ли он это нарочно или действительно просто забыл. В случае если человек забыл о том, что вы ему говорили, он будет конструировать звук произнесенной вами фразы, а потому посмотрит вбок и направо. Если же он хорошо помнит, что вы ему это говорили, то он будет смотреть вбок и налево.
Глаза, смотрящие вниз и налево, принадлежат человеку, который тихо сам с собою ведет беседу. Глаза, смотрящие вниз и направо, принадлежат человеку, который вспоминает какие-то телесные ощущения, чьи-то прикосновения и т. п.
Наконец, человек, опустивший глаза к полу и подпирающий свою щеку кулаком (так, словно бы он держит в нем телефонную трубку), находится в состоянии глубокого размышления о жизни, о своем месте в ней и о том, как мы – общающиеся с ним – бессмысленны в сопоставлении с Вечностью, Космосом и по-настоящему хорошей выпивкой.
«Художники» и «мыслители»
Великий русский ученый, академик, лауреат Нобелевской премии Иван Петрович Павлов изучал не только собак, он сделал потрясающие открытия в области человеческой психологии. В частности, он выяснил, что все мы делимся на «художников» и «мыслителей». «Художники» – это люди, которые больше живут чувствами, больше переживают, полагаются в своих решениях на эмоции, у них богатое воображение, они мыслят образами. «Мыслители» – это люди рассудка и здравого рассуждения, они придерживаются «объективности», стараются все понять, а полученные знания – классифицировать, упорядочить. У них тоже все хорошо с воображением, но они больше мыслят знаками, языковыми конструкциями, их стихия – теория, логика, порядок.
Говорить, кто из них умнее, нет смысла, поскольку речь идет лишь о двух специфических особенностях человеческого восприятия мира. Мыслитель со слабыми художественными задатками вряд ли добьется успехов в науке. До тех пор пока требуется дотошное собирание, регистрация и анализ факторов, он будет справляться с делом. Но когда потребуется подняться над фактами, представить общую картину явлений, без художественного мышления не обойтись. Верно и другое: если художественный тип заметно преобладает над мыслительным, то прежде чем посвящать себя точным наукам, стоит серьезно подумать. Не следует, конечно, делать вывод, будто человеку на роду написано быть художником, если у него на первом месте этот тип мышления. Зато небесполезно знать, что подавляющее большинство художников, скульпторов, музыкантов, актеров имеют более или менее выраженные черты этого типа.
