Лаура молча собрала свою одежду и покинула комнату. Слезы, которые она сдерживала, — это слезы праведного гнева. Ей хочется плакать определенно не из-за того, что ее отвергли. Заверив себя в этом, она вернулась в свою спальню.
Наступило утро, но солнечный свет не избавил ее от унижения и отчаяния прошлой ночи. Приняв душ, Лаура оделась для официальной прощальной встречи с китайцами.
Внутри ее продолжала идти борьба между разумом и чувствами, в которой ни одна из сторон не могла взять верх. Все ее мысли были о несправедливых обвинениях Василия и необходимости защитить себя. Они подпитывали гнев и чувство унижения. Но тело отказывалось принимать во внимание оскорбленную гордость. Все, что его волнует, — это боль неудовлетворенного желания, которую ей благодаря усилиям воли удается держать в узде.
Она поняла, что для нее гораздо безопаснее злиться на Василия, нежели его желать. Он ошибается, думая, что она сохраняет невинность, потому что хочет подороже ее продать. Она остается девственницей неспециально. Просто так складывается ее жизнь. Просто она пока еще не встретила своего суженого.
Потому что единственный мужчина, который ее когда-либо интересовал, — это Василий?
Нет! Василия, в которого она влюбилась много лет назад, никогда не существовало. Он был лишь плодом ее богатого воображения. Настоящий Василий не имеет ничего общего с героем, которого она себе придумала десять лет назад. Однако это не мешает ей его хотеть. Может, все дело в том, что он вчера вечером спас ее от Ганг Ли, в разительном контрасте между страхом и чувством облегчения? Адреналин — очень сильный гормон. Это все знают. А любовь — очень сильное чувство.
Любовь? Она не любит Василия. У нее достаточно здравого смысла, чтобы не совершить ошибку, равносильную самоубийству.
Неужели? В таком случае где был этот здравый смысл прошлой ночью?
Видимо, у нее произошло кратковременное помутнение ума, вследствие чего она потеряла над собой контроль. Это не должно повториться. Даже если Василий сейчас подойдет и прикоснется к ней? Начнет ее целовать, как прошлой ночью?
Из ее горла вырвался тихий стон — своеобразный протест ее тела против решения, которое она только что приняла. Тогда она велела себе переключиться на работу. Через полчаса они с Василием пойдут на встречу с китайцами. Он ни в коем случае не должен догадаться, что ей приходится испытывать по его вине.
Даже утренний холодный душ не помог Василию ослабить боль желания, которая жгла его изнутри. «Похоже, ничто не сможет этого сделать», — мрачно признал он. Что, черт возьми, с ним творится? Прежде ему всегда удавалось контролировать свое либидо. Прошлой ночью оно завладело им настолько, что он боялся закрыть глаза, чтобы не представлять себе, что Лаура вернулась в его объятия.
