— Я была рада помочь.
— Интересно, что еще ей может понравиться?
— О чем ты?
— О Рождестве. Отказавшись от Рождества, Финли потеряла вместе с ним много всего замечательного. Она уже украшала дом, пекла печенье, слушала рождественские гимны, но ведь это лишь верхушка рождественского айсберга. Есть еще много замечательных вещей, о которых она не знает. Я хочу, чтобы следующий раз моя малышка радовалась Рождеству.
Шеннон до боли прикусила губу, стараясь сдержать слезы.
Она помнила, каково это, когда не хочешь ждать праздников, когда мечтаешь, чтобы каждый день был обычным будним днем, потому что праздники только вновь напоминают тебе о твоем бесконечном одиночестве.
— Может, в этот раз попробуем усадить ее на колени Санте?
Рори рассмеялся, словно не верил, что она говорит серьезно.
— Это как предложить человеку, который только что начал заниматься скалолазанием, подняться на Эверест.
— Наверное, — сказала она, ощущая странную обиду.
Раньше Рори без колебаний принимал любое ее предложение. До того как он узнал о том, что она не может иметь детей. А вдруг теперь он больше не может доверить ей Финли? Может, поэтому он оставался весь вечер на кухне, превозмогая скуку?
— Одевайся, а я пока достану курточку и сапоги Финли, — сказала она.
— Спасибо.
Когда Шеннон вернулась, Рори, полностью одетый, сидел на диване рядом со спящей дочерью. Финли так умаялась за день, что даже не пошевелилась, когда он надевал на нее сапожки. Чтобы надеть курточку, ему пришлось посадить дочь, но она и тогда не проснулась. Когда Рори взял ее на руки, чтобы отнести в машину, она уютно устроила головку на его плече.
Шеннон открыла ему дверь и застыла на пороге, нервно теребя прядь волос. Финли спала, и они были словно наедине.
— Спасибо за то, что вы сегодня пришли. Благодаря вам процесс готовки ускорился почти в два раза. — Ее улыбка получилась очень бледной.
Она была счастлива, что у нее было с кем разделить радость приготовления рождественского печенья, находиться рядом с людьми, которым она небезразлична. Глубоко в душе она понимала, что Рори пришел сегодня, потому что волновался за нее. Он чувствовал, что ей грустно, и хотел поддержать.
Но это был лишь жест сочувствия отзывчивого человека, а не любви, которым он мог быть всего день назад, когда Рори еще не знал правды о ней.
Но ведь она сама решила рассказать ему правду, и сделала это из лучших побуждений. Оставалось надеяться, что она поступила правильно.
