Они развесили еще несколько гирлянд, а потом Шеннон достала коробку с большими голубыми шарами:
— Развесь эти шары на гирляндах, а я повешу фонарики.
— Хорошо. — Рори повернулся к дочке: — Но мне понадобится помощь. Будешь подавать мне шарики?
— Ладно, — кивнула Финли, которая уже давно покончила с ужином и теперь сидела на диване, наблюдая за ними.
Тем временем Шеннон нашла несколько коробок гирлянд с фонариками.
— Как вы считаете, какие будут смотреться лучше — большие или маленькие?
— Большие, — вдруг уверенно заявила Финли, подавая отцу очередной шарик.
— С каких пор ты стала экспертом? — с лукавой улыбкой спросил Рори.
Финли недовольно наморщила носик:
— А кто такой эксперт?
— Тот, кто лучше всех разбирается в каком-то вопросе, — объяснила Шеннон. — Сегодня ты мой главный эксперт в вопросах украшения дома, и твое мнение мне очень важно.
Финли чуть пожала плечами, но чувствовалось, что ей приятна похвала.
— Откуда такой энтузиазм? — поддел ее Рори.
— Ну, это немного весело, — смущенно сказала малышка.
— Я же говорила, — рассмеялась Шеннон.
Она быстро развесила фонарики, расставила на столах подсвечники, увитые декоративными еловыми веточками, и рождественские фигурки и повернулась к слаженно работающим отцу и дочери:
— Пойду приготовлю всем нам какао.
Но едва Шеннон поставила кастрюльку с молоком на плиту, как на кухню вошел Рори.
— Думаю, мне стоит извиниться за то, что произошло днем, — тихо сказал он.
Шеннон мысленно застонала — она так хотела избежать этого разговора.
— Не нужно извиняться, — вздохнула она и замолчала, не зная, что еще сказать. Что отношений между ними быть не может и поэтому она должна быть так сдержанна? — Я просто немного устала.
Надеясь, что это признание сведет разговор на нет, она снова занялась какао: достала из шкафа пакет с зефиринками, содержимое которого высыпала в миску, чтобы каждый мог положить в свою кружку столько зефира, сколько захочет.
— Да, это был трудный день, — кивнул Рори, наблюдая за тем, как Шеннон ставит на поднос три чашки какао и миску с зефиром. — Я очень люблю какао. Не пил его, кажется, лет с восьми.
— Тогда самое время вспомнить, какое оно на вкус.
Рори весело рассмеялся:
— Ты такая милая. Вот именно поэтому я не стану извиняться за то, что поцеловал тебя сегодня. Я очень хотел это сделать.
Было глупо отрицать, как ей приятны его слова. Ну почему он должен быть таким очаровательным? Разве не ясно, что так ей будет гораздо сложнее отказаться от него?
