Иворуа пожал плечами и двинулся к выходу из тронного зала. Он засунул мешочек с колбой во внутренний карман своей туники. С этим всем только предстояло разобраться.
***
Рядом с дворцом Иворуа ждали двое. Те самые двое существ, про которых говорили жрецы в тронном зале. Это были орк и гоблин. Один здоровый детина с зеленого цвета кожей, огромными клыками и лысой головой, ростом под десять футов и с руками толщиной с самое настоящее бревно. Второй, маленький, почти по колено орку, с кожей оттенка цвета листьев дуба, с тоненькими, но длинными ручонками и такими же тоненькими, но короткими ножками, с неестественно большими для таких размеров кулаками и ступнями. Орк был одет в хлопковый жилет без застежек и штаны из плотной шерсти. На гоблине из одежды была только набедренная повязка, по всей видимости, из телячьей кожи. Выглядела эта парочка весьма странно, тем более на фоне друг друга, а если учитывать что стояли они возле дворца в самом центре Фларлана, где все вокруг было настолько совершенно и красиво, то можно было смело утверждать, что выглядели они в своих нарядах отталкивающе. А для эльфийских взоров, привыкших к совершенству во всем, даже дико. Однако, ни орк, ни гоблин, казалось, не обращали внимания на косые взгляды темных и о чем-то живо беседовали.
- Моя тебе говорить-говорить, дубина, моя бы все отдать, чтобы жить в таких краях, – твердил гоблин.
Орк, с понимающим видом, кивал.
- А кто бы от такого, дык, отказался, чтобы в таких землях - то жить?
- Вот, в том - то оно и дело. Дело, что никто не отказаться, все хотеть. Только, хумансы всех прогнать-прогнать, жить не давать, – вздохнул гоблин. – Моя не знать, как раньше жить, но моей бабушка рассказывать.
- А мне, дык, дедушка поведал, как раньше-то было. Вот – сказал орк.
- Поля, камня, шалаш, травка… - мечтательно протянул гоблин.
- А у нас пещеры, дык, были, в песках кто жил. Нам, дык, многое не надо, а нам, дык, и этого не дают хумансы, это отняли.
- Моя будет хумансов бить.
- Дык, бить, – согласился орк.
Со стороны их разговор выглядел весьма забавным и многие темные эльфы, прекрасно владеющие имперским языком, откровенно посмеивались в сторонке, при всей своей вежливости заботясь только о том, чтобы прикрывать рот. Да сейчас все было именно так – язык людей, язык Торианской Империи стал в этом мире тем языком, на котором общались существа разных рас, на котором они могли понять друг друга и донести друг другу то, что хотели сказать. Вышло так, что язык поработителей стал для многих вторым языком. А для существ низших рас, как называли их эльфы Фларлана и Местальэ, мнившие себя расой высшей, он стал родным. Бедные орки, гоблины, тролли, огры, циклопы и те, кому этот язык давался с превеликим трудом, были вынуждены брать за основу именно торианский язык хумансов, которых они ненавидели больше всего. Просто потому, что их осталось так мало, что общайся они на родных диалектах, так и никто бы не понял, о чем они говорят. Как говорится, хочешь жить, умей вертеться, и совершенно зря сейчас горделивые эльфы востока, так чтящие свои нравы и обычаи, в том числе древний язык леса, смеялись в сторонке над гоблином и орком. У этих добродушных существ просто не было другого выбора, как коверкать слова, но пытаться разговаривать по-людски.
