Грант снова обхватил ее руками и закрыл глаза.
Они сидели молча. Со двора доносились крики детей, в подъезде разносчик молока предлагал:
— Есть твороги, сыроки, молоки…
Послышались шали. Кто-то поднимался.
Женский голос, звучный и глубокий, приговаривал:
— А вот мы уже пришли, все купили, погуляли, Ашотик корзину нес…
Что-то пролепетал ребенок, и женщина рассмеялась.
— Ах ты, мой справедливый сын! И Виген тоже корзину нес, конечно…
Грант поднял голову.
— Аник, — пояснил он с улыбкой, но не отодвинулся от Рузанны, а только выпрямился на своем низеньком сиденье. Так они и встретили хозяйку: Рузанна — сидя на ящике, Грант — у ее ног.
По голосу и смеху Рузанна представила себе Аник крупной и сильной. Вошла худенькая, невысокая женщина с лицом, будто выточенным из темного дерева. На секунду Рузанна поймала ее живую улыбку, открывающую ровные блестящие зубы. Но едва Аник увидела гостью, лицо ее сейчас же замкнулось, стало безжизненным и даже суровым.
Она неловко, торопливо кивнула и, не раздеваясь, прошла в комнату, увлекая за собой детей — маленького мальчика в меховой шубке и подростка с хозяйственной сумкой в руках.
— Может быть, мне лучше уйти? — осведомилась Рузанна.
— Почему? — удивился Грант. Он не почувствовал никакой неловкости и удержал Рузанну, когда она хотела подняться.
Старший мальчик принес в переднюю пальто и, возясь у вешалки, слегка кивнул Гранту в сторону комнаты.
Грант встал.
— Я на минутку…
Вместо него в переднюю вкатился Ашотик. Он был в длинных пушистых штанах и такой же блузе, Рузанна попыталась взять его на руки, но мальчик отбился, ловко орудуя локтями и пятясь назад. Тогда Рузанна вспомнила, что у нее в сумочке всегда есть конфеты — дары Баблоева. Она вытащила ириску «золотой ключик».
Завидев конфету, Ашотик немедленно выкрикнул:
— У нас дома тоже такая есть!
Рузанна не имела опыта в обращении с детьми. Ашотик показался ей очень маленьким, и то, что он так свободно говорил, привело ее в восторг.
Она вытащила еще одну конфетку.
— А такие?
Малыш взглянул на брата. Виген с непроницаемым лицом стоял у вешалки. Тогда, чтобы избежать соблазна, Ашотик, заложив руки за спину, закричал с отчаянием в голосе:
— Я уже сыт от этих конфет!
И, завидев вошедшего Гранта, бросился к нему со всех ног.
Тот вскинул племянника к потолку и усадил на плечо.
— Хорош парень?
— Гордый очень, — сказала Рузанна, — не удостаивает принять угощение.
— A-а, ничего не поделаешь… Это мамино воспитание.
