Спать!
Между потолком и стеной. Чуть ниже — багровый лучик закатного солнца. Выше — золотисто-рыжие хризантемы в зеленой вазе. И опять нависло это расплывающееся пятно. Лицо.
— Вы меня слышите?
Да. Да, но отвечать не надо. Не двигаться. Не разговаривать.
Спать.
Стена. Стол. Окно. За окном — ночь. Комната. По комнате ходит мужчина. Цветы! Хризантемы совсем как живые, но их срезали, они умирают.
Кто-нибудь сказал им об этом?
— Как вы себя чувствуете? — Настойчивый, неотвязный голос.
— Пить…
Какой холодный! Еще глоток, и челюсти сводит. Грейпфрутовый сок.
Она бессильно опускает голову, опирается на его руку. В другой он держит стакан. Нет, нет, это не…
— Спасибо. Большое спасибо.
Сейчас попробую сесть. Простыня… А моя одежда?
— Прошу прощения. — Он словно читает ее мысли. — Некоторые вещи плохо смотрятся на мини и колготках. Все постирано и высушено, можете одеться в любую минуту.
Вот они лежат. Платье из коричневой шерстяной ткани, колготки и туфли на стуле. Он предупредительно отошел, поставив стакан на столик рядом с графином.
— Вещи? Какие…
— Рвота. Кое-что попало мимо судна.
Простыня скрывает наготу. Как скрыть смущение?
— Господи, мне так неудобно! Я, наверное…
Мужчина качает головой. Его фигура то расплывается, то обретает четкость.
— Вы перенесли шок и не оправились до сих пор.
Он замер в нерешительности. Впервые она видит, как он колеблется. Она может читать его мысли: «Сказать ей, или не нужно?»
Конечно, нужно! Так он и сделал.
— Вы не хотели возвращаться в реальность.
— Ничего не понимаю.
— Сад, груша, электроскоп. Укол, генератор, разряды тока.
— Нет, ничего не помню. — Потом словно кто-то повернул рычажок в мозгу. — О Господи!
— Возьмите себя в руки, — резко произнес он.
Мужчина стоял совсем близко, возвышался над ней, она почувствовала его горячие ладони на лице.
— Не вздумайте снова терять сознание, уходить в себя, вы справитесь, слышите! Справитесь, потому что у вас уже все в порядке. Ясно? Все хорошо.
— Вы сказали, что у меня рак.
Она словно обвиняла его в жестокости.
— Вы сами сказали мне это.
— Да, я так думала, но не…
Он словно скинул с себя тяжкий груз.
— Тогда все ясно. Сама процедура не могла вызвать такого шока. Трое суток без сознания! Я знал, тут кроется что-то личное, все дело в психике.
— Трое суток?
— Я иногда бываю немного напыщенным и самодовольным, потому что слишком часто оказываюсь прав. Я переоценил свою проницательность, верно? Когда предположил, что вы ходили к врачу и даже прошли обследование? Вы ведь ничего этого не сделали, так?
