Он оскалился; от панического страха и ярости побелели губы. Какое-то мгновение пришельцы не отрываясь смотрели на него, и словно разряд тока пронзил тело. Теснее прижавшись друг к другу, неразлучники послали Молчуну взгляд, сияющий любовью, в котором угадывались и дружеская поддержка, и беспокойство. Он скрипнул зубами.
В этот момент прозвучал сигнал.
Великан медленно отвернулся и направился к своей койке. Опустился на нее, занес руку над кнопкой.
В душе его не осталось места радости, он ненавидел неразлучников. Нажал кнопку и снова погрузился в черную пустоту.
* * *
Некоторое время спустя:
— Молчун!
— Мм?
— Кормил их после прыжка?
Отрицательное мычание.
— А в прошлый прыжок?
Отрицательное мычание.
— Да что с тобой такое, черт бы тебя побрал, здоровенный ублюдок! Чем, по твоему, эта парочка будет поддерживать свое существование, а?
Молчун бросил в сторону кормы полный ненависти взгляд.
— Любовью.
— Накорми их, — отрезал Главный.
Великан молча отправился готовить еду для заключенных. Главный стоял в центре каюты; маленькие, но твердые кулаки упираются в бедра, блестящая копна волос сбилась на одну сторону. Он не отрывал взгляда от своего подчиненного.
— Раньше ни разу не приходилось тебе о чем-нибудь напоминать, — свирепо прорычал он, но в голосе слышалось беспокойство. — Ты что, болен?
Молчун отрицательно качнул головой. Он отвернул крышки двух самонагревающихся емкостей, отставил в сторону, взял пластиковые бутылки с водой.
— У тебя что-нибудь есть против женишка с невестой, так, что ли?
Молчун отвернулся, пряча лицо.
— Мы доставим их на Дирбану живыми и невредимыми, понял? Если с этими двумя что-то случится, тебе тоже не поздоровится. Я уж позабочусь, можешь не сомневаться. Не усложняй мне жизнь, Молчун. Иначе будет плохо. Я ни разу не давал тебе взбучку, но если вынудишь, придется проучить хорошенько.
Молчун с подносом отправился на корму.
— Слышал, что я сказал? — завопил вслед Главный.
Не поворачивая головы, великан кивнул. Он дотронулся до кнопки, и в прозрачной поверхности приоткрылось отверстие. Просунул еду в каюту, превращенную в камеру. Высокий неразлучник проворно поднялся и грациозно принял поднос, выразив признательность неотразимой улыбкой. Молчун глухо, угрожающе зарычал, словно дикий зверь. Инопланетянин отнес обед на койку, и неразлучники стали есть, поднося кусочки друг другу.
Новый прыжок; Молчун с трудом вынырнул из черных глубин беспамятства, быстро сел и огляделся. Капитан распростерся поперек своего ложа, откинув руку. В его маленьком жилистом теле чувствовалась грация спящей кошки. Неразлучники даже во сне казались частями единого целого. Тот, кто поменьше, лежал на койке, а высокий — на полу.
