Замок целителей | страница 2
Маэва затаила дыхание.
— Добрый вечер, господин, — сказала она. — Меня зовут Маэва, я пришла, чтобы услужить вам.
Лорд приподнялся на локте.
— Маэва. — На нее посмотрели стальные глаза. — И что же делает в банном доме неклейменная девка?
Рожденная рабыней, Маэва не знала, почему на лице ее нет шрамов, которые по закону полагалось наносить на раба еще в пятилетнем возрасте. Столько лет она боялась, что ее вызовут пред очи господина, лорда Индола, боялась, что придет день ее клеймения, как приходил он к каждому из прислуживавших в бане детей. Боялась патриера лорда Индола — острого, как бритва, обоюдоострого ножа знатного человека. У всех простых рабов в Сливии было по порезу на каждой щеке и посреди лба. Полумесяцы на скулах служили личным знаком лорда Индола. Шрамы, служившие знаком мастерства, располагались ближе к ушам или у основания шеи: трезубцем метили поваров; несколько пересекающихся линий означали ткачиху; банной массажистке полагалось пять надрезов.
Сколько она помнила себя, лорд Индол вызывал ее два раза в год, однако ни разу не прикоснулся к ней ножом. Он только спрашивал пронзительным голосом, знает ли она имя собственного отца, и внимательно следил за лицом Маэвы, когда та говорила — нет. Мать Маэвы, некогда носившая имя Лила Прекрасная, была рождена знатной дамой, однако ее отец, лорд Эринг, продал свою дочь в рабство. По какой причине? Он обещал ее руку благородному и воинственному сливиту, однако Лила полюбила другого человека и отказалась назвать его имя.
Обыкновенно лишь знать и свободные простолюдины сохраняли природную гладкость лица. Однако девочкам-рабыням, сулившим сделаться красивыми, иногда позволяли встретить свой пятый день рождения без порезов на лице. Если они действительно вырастали красивыми, то в свой пятнадцатый день рождения получали шрамы сентесанок: два кольца вокруг каждого запястья — неснимаемые браслеты, обрекавшие своих хозяек на незавидную участь. Хозяин Маэвы, лорд Индол, не пометил ее ни одним шрамом, и девушка все время боялась, что он отдаст ее в сентесан.
«Мне уже семнадцать лет, и я еще не ношу шрамов». Лорд Индол никогда не проверял ее способностей, он не посылал Маэву учиться на кухне, в сады или швейные мастерские, где работала ее мать, никогда не говорил, какую судьбу готовит ей. Когда однажды она спросила у Орло, раба, возвысившегося до начальства над всей баней, почему до сих пор не имеет метки, он ответил, что не знает этого. Маэва была довольна, что служит под началом Орло, а не ведавших домом матрон, которые завидовали ее гладкой коже и охотно порезали бы ее собственными руками. К счастью, право носить патриеры имели только лорды.