— Что, впрочем, подозрений с него не снимает.
— Может, ему нравились невинные девочки, — предположил Тейлор. — Мы думали, убийства Катрионы и Кэтрин не имеют ничего общего. Однако это не совсем так — обе жертвы были девственницами.
— Глядя на Кэтрин, этого не скажешь.
— И еще: у обеих жертв имя начинается с буквы «К». — Тейлор шевелил мозгами, постепенно наращивая обороты. — Обе жили в одном и том же доме. Как-никак совпадение.
— Согласен. И все же для обвинения Тейта оснований у нас нет.
— Слушай, а этот Дункан Хантер… что он из себя представляет?
Перес пожал плечами:
— На дух его не переношу. Впрочем, это вовсе не означает, что он тащится от убийства девчонок.
— Как думаешь, мог он болтаться где-нибудь поблизости в тот день, когда Катриона Брюс исчезла?
— А он вообще в каждой бочке затычка. Прыщ на ровном месте. В большом мире с таким раздутым самомнением ему не выжить.
Тейлор усмехнулся:
— Ну а тебе-то он чем насолил?
— Мы вместе учились в школе. Одно время были большими друзьями.
— А потом?
Перес уклонился от ответа:
— Наведаюсь-ка я к нему. Посмотрим, что ему известно о Кэтрин.
— А не лучше мне съездить?
— Тебе он ничего не расскажет.
Тейлор заметно сник. У него был вид заядлого курильщика, недавно завязавшего и теперь лишь вдыхающего сигаретный дым соседа. Должность старшего следователя Тейлору, конечно же, льстила, но он тосковал по оперативной работе — она одна давала возможность прочувствовать все нюансы дела.
— Поезжай. Когда вернешься, заходи. Расскажешь, как все прошло.
Перес кивнул, встал из-за стола и направился к выходу.
В свое время Перес думал, что Дункан спас ему жизнь. Так казалось, по крайней мере.
Ему тогда было тринадцать. Наступил сентябрь, а вместе с ним и новый учебный год. А это значит, что снова уроки, снова жизнь в общежитии, родители — только по телефону. В каникулы на Фэр-Айле Перес помогал отцу с овцами и на корабле и теперь как будто в тюрьму попал. Хуже всего было то, что его определили в один класс с теми же двумя пацанами с Фулы, которые портили ему жизнь весь прошлый год и за каникулы не успели забыть, как это весело. На неделе все было не так уж и плохо. В интернате ночевали и другие ученики, да и народу вокруг было больше. Учителя, опять же. А вот выходные превращались в сущий ад. Все ждали субботу и воскресенье с нетерпением, Джимми Перес эти дни ненавидел. Он ждал их с ужасом. Представлял, будто стоит за штурвалом суденышка, над которым вдруг нависает и со всей мощи обрушивается огромная волна. Неизбежная. Неотвратимая. С наступлением вечера пятницы он принимался отсчитывать часы до утра понедельника, вычисляя в уме, сколько уже вынес и сколько еще предстоит пережить.
