— Тебе причитается кварта!
— Пей и будь здоров!
— Слушай, я вот о чем подумал! Есть тут небольшая загвоздка: одно название звучит красиво, другое — не очень. Сейчас верховодят демократы и слывут молодцами; старолибералы уже получили от них прозвище «косицы». Консерватор на слух приятнее, но у простого народа это слово не в ходу.
— В этом есть доля правды. Уже само слово «старолиберал» смахивает на ночной колпак!
— Однако, с другой стороны, понятие «демократ» начинает вызывать подозрения. А нотариус имеет дело преимущественно с капиталом!
— Само собой, но ты забываешь, что и задолжавшие крестьяне, дебиторы и банкроты, бедняки всех сортов опять-таки имеют дело с нотариусом, тебе ли не знать! А именно они при выборах нотариуса, как и везде, составляют большинство!
— Что верно, то верно. Послушай, раз уж плюсов и минусов вроде как поровну, предлагаю бросить жребий, кому в какую партию записаться.
— Официантка! Стакан и кости!
Когда просьба была исполнена, Юлиан встряхнул стакан.
— Ну, так как? Думаю, все второстепенные партии мы исключим, выбирать будем из двух главных.
— Стало быть, демократ или старолиберал! В таком случае достаточно бросить жребий один раз; у кого выпадет больше очков, станет тем, кем заранее решено; второму достанется другая партия.
— Значит, выигравший будет демократом, а проигравший — старолибералом. Идет?
— Конечно!
— Тогда допивай, в темпе, твое здоровье!
— Твое здоровье! Давай!
Юлиан еще раз встряхнул стакан с тремя костями и опрокинул его на стол. Восемнадцать очков — три шестерки.
— Готово! — воскликнул Исидор.
— Нет! Ты тоже должен бросить, вдруг выпадет столько же. А уж потом выпьем! — возразил брат Юлиан.
Исидор бросил кости — тринадцать очков.
— Твое здоровье, господин демократ! — воскликнул он, а Юлиан в свой черед вскричал:
— Твое здоровье, господин старолиберал, в просторечии Косица!
Братья, в полном согласии друг с другом, для окружающего мира разделились в том смысле, что каждый общался теперь с теми народными или гражданскими кругами, что соответствовали его партийной принадлежности. Не обладая покуда большим политическим умом и запасом идей, они без труда, скорее просто благодаря присутствию, нежели благодаря речам, умели привлечь к себе внимание, а с другой стороны, своим угодливым вниманием добиться благорасположения ораторов. Мало-помалу оба оказались полезны и небольшими канцелярскими работами, каковые с готовностью исполняли, и доверительными сведениями из лагеря конкурирующей партии — о намерениях и решениях, о забавных или неприятных инцидентах, личных трениях и прочем, что они без промедления доносили один другому. В итоге братья снискали среди своих однопартийцев репутацию энергичных и хорошо осведомленных политиков, сообщая новости осмотрительно и как бы совершенно невзначай. Кстати, поступали они так, по всей вероятности, не столько от злокозненного лицемерия, сколько от легкомысленной игры, которую вели с партийностью. И иные, более невинные интриги оба тоже старательно проворачивали. Отправляясь на открытое собрание, на заседание какого-нибудь общества или просто в трактир, они непременно устраивали так, чтобы время от времени им приносили из канцелярий срочные деловые письма и телеграммы, а не то и вызывали лично. Бывалые мелкие карьеристы посмеивались, но с уважением и симпатией. Считали это весьма толковым, прямо-таки под стать государственным деятелям, и никоим образом не выдавали широким кругам сей известный им секрет.
