— Так они вправду уже очень хорошо танцуют, — воскликнули Зетти и Нетти, — и по — прежнему берут уроки танцев!
— Слава Богу! — вставила г-жа Мария. — А я до сих пор воочию вижу, как они разевали рты, когда мы сидели не евши, и уплетали остатки, о которых мы так мечтали!
— Ах, они же были детьми! Мы бы тоже не отказывались, если б нам совали в рот хлеб с медом! — сказали девушки.
— Такие близнецы неудобны и вводят в заблуждение, — заметил отец. — По крайней мере, этих я различить не в состоянии.
— О, у них есть свои приметы! — как-то слишком уж поспешно и громко воскликнула Нетти, — Мочка левого уха у Юлиана немножко загнута, словно кусочек оладьи, очень аппетитно! Я заметила во время танца, когда волосы у него взлетали то вверх, то вниз.
— Удивительно! — подхватила Зетти. — А у другого, у Исидора, по-моему, такая же мочка на правом ухе, словно яичная лапшичка.
— С научной точки зрения весьма примечательно! — лукаво-деловитым тоном заявил брат. — Это попросту либо остатки исчезнувшей формы, либо зачатки новой, грядущей. Давайте-ка изучим ваши ушки, девочки! Если у вас обнаружится нечто подобное, берегитесь, не то близнецы выберут вас в жены, чтобы, согласно теории отбора, заложить основу нового вида людей, с кручеными ушами! А лучше выходите за них по своей воле!
Мать ладонью закрыла ему рот, поскольку сидел он рядом с нею, и воскликнула:
— Молчи, негодник, коли не вынес из школы ничего умнее этакой болтовни!
Отец же рассмеялся:
— Неплохо придумал, Арнольд! Ну а теперь идемте домой, пока совсем не стемнело, ведь нынче новолуние, впрочем, звезды вон какие яркие, гляньте, высыпают одна за другой!
Младшие Вайделихи продолжали бурно расти и развиваться физически; ходили молодцевато приосанясь, явно довольные вниманием, какое привлекали, когда появлялись вдвоем. И нехваткой духовных талантов они тоже не страдали, недоставало им лишь упорства завершить начатое учение. Когда оба перешли в старшие классы и жизнь и учение день ото дня требовали все большей серьезности и глубокомыслия, Юлиан не выдержал первым. Бросил школу, поступил конторщиком к нотариусу. Исидор школу закончил, но экзамен для зачисления в высшее учебное заведение сдавать не стал, полгода посещал кой-какие юридические лекции так называемым вольнослушателем, а затем тоже устроился в нотариальную контору.
Оба писали ровным, красивым почерком, каким будущие ученые мужи обыкновенно владеют недолго, ибо у них иные потребности, и оба одинаково любили предаваться изыскам каллиграфии. В канцелярских делах они оказались весьма полезны и благодаря каждодневной практике почти играючи усвоили знания, лежащие в основе нотариального делопроизводства.
