— Да, это я! — сказал Заландер.
— Разрази меня гром, ну что ж, добро пожаловать! — Вольвенд протянул руку, испытующе поглядывая на нежелательного пришельца, скорее как критичный кредитор, а не как злостный должник. — Давненько мы не видались! И что за добрая звезда привела тебя ко мне?
— Вот эта! — коротко произнес Заландер, оскорбленный этакой несуразной манерой, и подал Вольвенду извлеченный из бумажника чек.
Вольвенд взял бумагу двумя пальцами, будто рака, вскинул брови, прочитал.
— Ах, — сказал он, — Банк атлантического побережья в Рио. Действительно, мы поддерживаем с ними сношения.
— Разве вы не получили уведомление?
— Действительно, что-то такое я припоминаю, но не обратил внимания, о ком речь. К сожалению, по причине слишком быстрого взлета наши дела настолько расширились, что в данный момент я не располагаю полной картиной. Упомянутый банк имеет у нас значительные активы; впрочем, мы ведем контрольные счета, и надо бы справиться по книгам. Черт возьми! Сто шестьдесят тысяч франков! Большими делами ворочаешь, дружище!
— Это примерно все, что я сколотил за семь лет. И я бы предпочел, чтобы ты справился по книгам прямо сейчас.
Не могу, Мартин, голубчик! Ты ведь, наверно, знаешь, что мы ненароком попали в кризисную ситуацию, которая, надеюсь, вскоре разрешится.
Кто это «мы»?
— Ну, фирма и я, ее владелец! Раньше был еще компаньон, некто Шаденмюллер. Словом, книги лежат в канцелярии, и, как ты понимаешь, справиться по ним я сейчас не могу.
— Тогда, по крайней мере, сделай на чеке надпись, что ты его признал!
— Не стану я ничего писать, пока не сориентируюсь.
Такое поведение несколько рассердило Заландера, как он ни старался держать себя в руках.
— Уже второй раз ты поступаешь со мной таким манером, и, как видно, для тебя и теперь сущие пустяки, чего доброго, лишить меня всего! — бросил он, сурово глядя на Вольвенда. Тот, однако, и бровью не повел.
— Попрошу без оскорблений! — возвысив голос, сказал он. — Я покамест не банкрот! И никогда им не был! Но в любом случае я нахожусь под защитой законов и права, и мой дом повсюду моя крепость!
Заландер удивленно и словно в изнеможении упал в плюшевое кресло, затканное огромными, точно капустные кочаны, розами. А Вольвенд продолжал, уже спокойнее:
— Дорогой мой старый друг! Последуй моему примеру, держи себя с достоинством! Смотри, в недобровольном моем безделье я не бездельничаю, не размышляю о неотвратимом; я обращаюсь к науке и искусству. Вот, занимаюсь геральдикой, в том числе крестьянскими домовыми знаками, ремесленной символикой и тому подобным. — Несколько затрепанных гербовников, какие на базарах и ярмарках в ходу у изготовителей печатей и граверов-ложечников, лежали на письменном столе, рядом коробка красок из тех, какими пользуются мальчишки, разукрашивая картинки, да несколько листов бумаги с совершенно по-детски скопированными гербами. Тут же валялись и рассыпанные рукописные страницы. — Здесь можно обнаружить давние нити политического и культурного развития и присоединить к ним новые, в смысле нового распределения народного почета…
