— Ладно. Тут ты меня поймала.
Я смотрела на Сэма, не видя в тени выражение его глаз. Он всегда хорошо понимал меня. Лучше, чем я его. Но вдруг это больше связано с генными изменениями, чем с умением читать лица? Или с тем, что ему важно было узнать меня и подружиться со мной?
Я хотела спросить, может ли он чувствовать то, что чувствую я, особенно сейчас, но в глубине души я не хотела этого знать. Не хотела испытывать чувство неловкости.
— На что это похоже? Связь между вами. Как она работает?
Он поставил руку на подлокотник.
— Кажется, она основана на инстинкте, и очень сложно игнорировать ее, когда одному из нас трудно или кто-то в беде. Я обычно чувствовал ее, когда ты брала кровь у остальных, как будто я должен был защитить их, нравится мне это или нет. Трудно сосредоточиться на том, что хочешь делать ты сам, когда приходится думать об остальных. В конечном итоге решения, которые я принимаю, должны быть лучшими для группы.
Он использовал меня все эти годы, понимая, что, в конце концов, мое доверие поможет ему при побеге. Как ни больно было это признавать, логику в этом я видела. Я понимала, насколько ему важно защитить остальных. И если это было связано с генными изменениями, значит, это было запрограммировано в нем. У него не было выбора.
— А сейчас? — спросила я. — О ком ты думаешь сейчас?
Он раскрыл губы, и я замерла, всей душой желая услышать его ответ. Я хотела знать, была ли я под его защитой. Хотя если ответом было бы "да", не знаю, что бы это значило для меня и что бы я почувствовала при этом.
Больше всего я хотела знать, думает ли он обо мне.
Именно в этот момент к машине подлетел Кас.
— Детка, глянь, что я нашел!
Он врезался в мою дверь с огромной улыбкой на лице и показал упаковку "Твикс".
— Видишь?
— Вижу, — засмеялась я и повернулась к заводящему машину Сэму. — Что ты собирался сказать?
— Ничего.
Парни забрались на заднее сиденье. Включилось радио, заиграла поп-музыка, которая нравится Касу, а Сэм снова закрылся.
Возможно, он вообще не собирался отвечать.
Мы ехали дальше на юг, и я, пытаясь скоротать время, листала мамин журнал, хоть и давно уже выучила все записи.
Я водила пальцами, по словам, написанным ее почерком — оставшейся от нее рукописной частичке.
"Сегодня пошли на озеро. Было приятно улизнуть с работы".
"В последнее время меня все меньше интересует то, что я делаю".
"Что они будут делать, если я уйду?"
Папа рассказывал мне, что она работала в медицинской компании.
