— Иногда, — сказал он, — я представляю, каково это — ощущать солнце.
— Когда-нибудь ты снова его почувствуешь.
— Возможно.
Мне хотелось сказать: "Ты почувствуешь, обещаю, что почувствуешь его, даже если мне самой придется вытащить тебя отсюда". Я представила, как ввожу код и отпускаю их всех. Я могу это сделать. Возможно, это даже сойдет мне с рук. Здесь нет ни камер, ни записывающих устройств.
— Анна? — спросил Сэм.
Моргнув, я уставилась на доску. Он что, сказал мне следующий ход?
— Прости, я…
— Задумалась?
— Да.
— Уже поздно. Может, завтра закончим?
Я начала возражать, но не удержалась и зевнула.
— Ну ладно. У меня будет время обдумать стратегию.
Он то ли фыркнул, то ли засмеялся.
— О да.
Я передвинула столик в дальний угол и зашагала к прихожей.
— Увидимся утром.
В исходящем из ванной комнаты свете короткие темные волосы Сэма на мгновение вспыхнули серебром.
— Спокойной ночи, Анна.
— Спокойной ночи, — помахала я ему. Дверь лаборатории закрылась за мной, снова пробудив чувство пустоты.
Я не принадлежала миру парней. Но и реальному миру — тоже. Я слишком боялась, что если подпущу к себе кого-то, то все мои секреты вырвутся наружу. А я не хотела стать причиной переезда Подразделения. Но больше всего я боялась потерять Сэма.
И даже если наши отношения не зайдут дальше тестов, лаборатории, моих эскизов и полуночных игр в шахматы, я не могла представить свою жизнь без него.
Каждую среду папа делал свежий и сладкий лимонад, а я пекла печенье. Это была наша традиция, а мы всегда строго придерживаемся их.
Лед все еще потрескивал, когда папа передал мне стакан.
— Спасибо, — сказала я, делая глоток. — Очень вкусно.
Он поставил кувшин в холодильник.
— Это хорошо.
Я села за кухонный стол и уставилась в окно на лес за задним двором, пытаясь придумать, что сказать. Что-то такое, чтобы хоть на минуту удержать здесь отца. Нам не очень давались разговоры о том, о сём. В последнее время нас объединяла только лаборатория.
— Ты читал утреннюю газету? — спросила я, зная, что читал. — Мистер Хитч купил аптеку.
— Да, я видел.
Отец поставил мерный стакан в раковину и провел рукой по затылку, приглаживая свои быстро седеющие волосы. Он часто так делал, когда волновался.
— Что-то случилось?
Он уперся руками о края раковины, и морщины вокруг его глаз стали глубже. Я думала, между нами нет секретов, но он лишь покачал головой и сказал:
— Ничего. У меня сегодня много дел, так что лучше пойду вниз. Ты спустишься? Нужно взять у Ника образец крови.
