Эта Росан, Министр Зимы, рассказала ему…
— Сейрай говорит, что мне не о чем беспокоиться. Вспыхнуло небольшое восстание, и Гёсо-сама отправился туда не для борьбы, а ради сплочения людей. Нет никакой опасности, и мне нет смысла волноваться. Всё идёт хорошо. Росан сказала, что именно так Сейрай и скажет.
Рисай встала и убедила несчастного Тайхо вернуться в сад. Она тихо произнесла:
— Если Тайхо увидят таким грустным, министры всё не так поймут. Отдохните у себя в покоях.
— Но…
Рисай улыбнулась.
— Сайхо не должен своим поведением волновать министров, так? Я провожу вас в ваши покои.
Она взяла удручённого Тайки за руку и повела в Сейшин. Рисай продолжила убеждать его настолько бодрым голосом, насколько была способна. Она раздумывала над собственным беспокойством о том, что Гёсо покинул Имперский Дворец; о диких слухах, распускаемых людьми; о подозрении, что Гёсо заманивают в ловушку в Провинции Бан.
Но это не более чем слухи. Если подобные сплетни могут так напугать министров, кто знает, какой вред это может принести. Риккан и генералы решали, как устоять перед надвигающейся угрозой.
— Восстание действительно произошло. Поэтому я не могу утверждать, что путешествие Его Величества в Провинцию Бан полностью безопасно. Но Эйшо отправился следом за ним, а вместе с ним и Соджен. К тому же учитывая собственную силу Гёсо-сама как генерала, своим беспокойством мы проявляем к нему неуважение.
— Но говорят, что Эйшо попал в беду. Разве он не попросил Гёсо-сама помочь?
Удивление в глазах Рисай ответило на вопрос.
— Да, восстание оказалось проблематичнее, чем ожидалось, и Эйшо действительно попал в затруднительное положение, но он не просил помощи. Его Величество и Соджен отправились, чтобы сплотить людей и войска и как можно скорее принести в Провинцию Бан мир.
— Правда?
Рисай улыбнулась и кивнула. Тайки с облегчением вздохнул, беспокойное выражение сошло с его лица. Надеясь приподнять его настроение, Рисай решила сменить тему разговора. Но Тайки не обращал на неё внимания, и когда впереди показались Сейшин и Сайден, идеи Рисай истощились. Она понимала, что Тайки не решил, может ли полностью доверять её словам.
— Кажется, вы не до конца мне верите, — мягко произнесла Рисай.
Тайки посмотрел на неё в замешательстве.
— Я не знаю. Я не знаю, что и думать, — он повесил голову, его лицо оставалось напряженным. — Я ребёнок, и всё носятся со мной, считая особенным. Они не рассказывают мне о происходящем и не позволяют ничего увидеть. Они знают, что мне сложно всё понять и, боясь побеспокоить меня тем, чего я не понимаю, ничего мне не рассказывают. Пока так продолжается, я не могу отличить, где правда, а где ложь.
