Елена Сергеевна поднесла успевший остыть кофе к губам. Вернула чашку на блюдце и, будто продолжая вслух внутренний диалог, пожала слегка плечами.
— Не знаю, не мне судить…
— О чем ты? — не понял Хлебников.
К нему успело вернуться ощущение относительного спокойствия. Все обстояло, как всегда, а именно находилось в подвешенном состоянии, напоминавшем прогулку под зонтиком по минному полю. Но что этим замечанием хотела сказать Алена, он не знал, и это удивительным образом его взволновало.
— Да, так!.. — сделала она неопределенный жест рукой. — Оказывается, ты тоже не забыл тот вечер! Только надо ли ворошить прошлое? Я имею в виду вопрос, который, прикрываясь Стэнли, ты задал себе в романе…
— Но, дорогая, ты непоследовательна! Сама же говорила, что мне стоило бы написать о нашей юности, а когда я написал, сомневаешься. И потом, это всего лишь прием, призванный удержать внимание читателя, он ведь тоже человек и ему интересно, как там обстоят дела у других…
На гладком лице Хлебникова появилось выражение обиды, но он знал, что лицемерит. «Прикрываясь Стэнли» — сознательно пропустил мимо ушей, не хватало только проводить вместе с Аленой археологические раскопки в его чувствах. Какая, все-таки, подлая штука жизнь, — думал Игорь Леонидович, — как много она забирает, ничего не давая взамен. Нет, время не только лекарь, не чурается оно подрабатывать и могильщиком. Разве тогда, давно, осмелился бы он задать Алене такой вопрос, а теперь пожалуйста! Ни один мускул на лице не дрогнет.
— Ну и каков был бы ответ, если бы Стэнли спросил? Повлияла его выходка на твой выбор?
Елена Сергеевна улыбнулась, но ничего хорошего улыбка эта Хлебникову не предвещала. Глаза Алены, по крайней мере так ему казалось, оставались грустными.
— А ты действительно хочешь это знать?.. После нашей встречи на дне рождения Картавин мне несколько раз звонил… — она закурила, откинулась на спинку стула, словно намеревалась рассмотреть мужа с расстояния. — Твои слова: «пророчества не поддаются проверке», а ты в этом уверен? История действительно не знает сослагательного наклонения, но не находишь ли ты, что человек — личность куда более свободная в своих проявлениях? Хотя, извини, я кажется начинаю обсуждать роман, а он еще не закончен, это против правил…
Только на вопрос-то ты, Алена, так и не ответила, а он не риторический! — Хлебников подозвал официантку и расплатился. Слова жены его неприятно задели, но еще больше задела ее интонация. Небрежная, как если бы говорилось между делом, провоцирующая. А ты действительно хочешь это знать? Не хотел бы, не спрашивал! Только вступать на зыбкую почву недомолвок не было сил и Игорь Леонидович счел за благо выкинуть свое недовольство из головы. Если принимать каждую мелочь близко к сердцу, дорога прямым ходом ведет на Ваганьково.
