Дыхание Видаля овевало ее чистую, пахнущую мятой кожу. Флис вдохнула этот первобытный, опасный для женщины, потерявшей контроль, запах. Грубый мужской запах, пробуждающий ее чувственность, заставляющий прильнуть к Видалю и раскрыть губы еще больше.
Их взгляды встретились, и в схватке за господство губы Видаля накрыли рот Флис. Давление этих мужских губ крайне возбуждало ее, вызывая взрыв наслаждения в низу живота.
Флис пыталась бороться с собственными эмоциями. Она издала беспомощный стон – стон протеста, как сама себя уверяла. Хотя на самом деле то был скорее стон невероятного желания. Желания, которое неудержимо росло, поскольку тело Видаля давило на ее тело, в то время как его язык нежно ласкал рот Флис, уводя ее в темные глубины опасной чувственности. Все ее тело горело и было готово взорваться. Флис закрыла глаза…
Видаль чувствовал, как ярость нарастает в его душе, стирая границы самоконтроля, который он считал несокрушимым. Чем больше он пытался держать себя в руках, тем яростнее становился.
Гнев, вырвавшееся из-под контроля мужское желание… Эти составляющие достаточно опасны поодиночке, а одновременное пробуждение обоих, чего сумела добиться эта женщина в его объятиях, способно уничтожить самоуважение мужчины и вместе с тем его веру в себя.
Закрыв глаза, Видаль видел в своих фантазиях Флис – обнаженную, готовую утолить разбуженную ею мужскую похоть. От желания ее белая кожа стала бы перламутровой, темно-розовые соски, жаждущие прикосновений его пальцев и губ, набухли бы от наслаждения.
Сгустились сумерки. В саду сработала автоматическая система освещения. Вспыхнувший свет заставил Видаля открыть глаза и осознать, что он творит.
Проклиная себя, мужчина чуть ли не оттолкнул Флис.
Девушку буквально затрясло от отвращения к самой себе. Только теперь она осознала, кто именно столь страстно поцеловал ее. Прежде чем Флис смогла хоть немного разобраться в своих беспорядочных чувствах, прежде чем она смогла предпринять что-либо, прежде чем она успела сказать Видалю, что думает о нем, он первый заговорил как ни в чем не бывало.
Эмоции заполонили Фелисити настолько, что она уже была не в состоянии понять саму себя.
– Я пришел, чтобы сообщить тебе о встрече с адвокатами. Она состоится в десять часов утра. Роза пришлет кого-нибудь с завтраком, так как моя мать вернется не раньше полудня. И еще я должен предупредить, что любая твоя попытка… попытка заставить меня удовлетворить твои плотские желания будет обречена на провал, как и эта. – Он цинично улыбнулся. – Пошедшие по рукам девушки никогда не привлекали меня.
