— Довольно сложно привыкнуть ко всему этому сразу. — Доктор слегка улыбнулась. — Однако нарушение всех этих правил может снова привести к сердечному приступу, так что огромную роль играет поддержка семьи. Решающую.
— Поверьте, мы сделаем все, что в наших силах, — заверил я миссис Инглфилд. Даже Дженни читала литературу по сердечной недостаточности.
— Кроме того, хорошо бы найти кого-то, кто присматривал бы за Региной, когда вас и вашей жены нет дома. — Инглфилд видела Бри только однажды, да и то мельком, поэтому я не стал возражать. — Понимаю, что вам нелегко будет договориться с вашей бабушкой.
Я усмехнулся.
— Похоже, вы довольно близко познакомились с Региной. Все верно, мы уже думали об этом.
— Регине повезло, что вы оказались рядом, когда она потеряла сознание. Вам придется сделать так, чтобы ей везло и в будущем, если приступ повторится.
Я догадался, почему Нана придумала Инглфилд прозвище — доктор Хорошие Вести. Но если она пыталась напугать меня, ей это удалось.
Наверх, к Нане, мы с доктором отправились вместе. Все-таки вдвоем надежнее.
— Миссис Кросс, — сказала доктор Инглфилд, — вы почти выздоровели, несмотря на сложные обстоятельства. Советую вам остаться здесь еще на одну ночь, а потом мы выпишем вас.
— Нравится мне это слово — «советую», — усмехнулась Нана. — Спасибо вам за совет. Теперь уж простите нас, но внук заберет меня домой. Я наметила на сегодня много дел: торты надо печь, благодарственные письма писать, и так далее и тому подобное.
Инглфилд пожала плечами, и через сорок минут мы с Наной уже были на пути домой.
В машине Нана напомнила мне коричневого лабрадора, который жил у нас в Северной Каролине еще при родителях, когда я был ребенком. Я опустил стекло, ветерок обдувал Нану, а мир проносился мимо. Я ждал, что она процитирует доктора Кинга: «Наконец свободен, наконец свободен…»
Или произнесет любимую фразу Моргана Фримена из «Пока не сыграл в ящик».
Нана похлопала руками по обшивке:
— Как им удается сделать эти сиденья такими удобными? Здесь я выспалась бы гораздо лучше, чем на койке в больнице. Уверяю тебя. — Она начала наклонять свое сиденье. — Следи за мной. — Но, наклонив его слишком сильно, Нана закашлялась. Легкие у нее были слишком чувствительны. Она согнулась, и ее кашель переворачивал мне душу.
Остановив машину, я заложил руку ей за спину, чтобы снова поднять сиденье.
Нана отмахнулась от меня, все еще кашляя. Ей стало немного лучше. Да, нам придется потрудиться, чтобы она окончательно поправилась.
