Еще восемь лет назад мне и самому показалось бы абсурдным и противоестественным предположение, что среди людей могут быть такие особы, которые, поддерживая со всеми нормальные отношения, принадлежат, тем не менее, к совершенно иному миру. Даже самые образованные люди не обладают достаточной осведомленностью в этом вопросе. Лишь особое доверие, которым удостоил меня во время моего пребывания в Париже великий, однако непонятый многими Калиостро, позволило мне обрести определенные знания и опыт из мира духов, которыми я никогда бы не овладел иным путем. С тех пор я знаю, что подобные удивительные и зачастую для тех, кто в них участвует, небезопасные контакты являются не такой уж редкостью, хотя распознаются они с большим трудом. Это вступление я счел необходимым сделать, прежде чем сообщить вам, милостивый государь, что в действительности вы женаты на уже умершей особе!»
Здесь Делафосс умолк. Слово «умершей», произнесенное этой бледной личностью в черном, прозвучало словно из уст призрака, лишив меня сначала дара речи, а затем на какое-то время даже сознания.
«Милостивый государь, — проговорил я после того, как пришел в себя и мои глаза стали различать сидевшего напротив посетителя, — неужели это живое воплощение любви и жизни всего лишь пришедший из небытия призрак?»
Он пожал плечами и сказал:
«Если бы вы были достаточно подготовлены, я попытался бы рассказать вам о событиях, приведших к гибели Марии».
«Говорите, милостивый государь, — ответил я. — Кто сразу услышал так много, тот уже, считайте, подготовлен ко всему».
«Ну что ж, — начал Делафосс. — Буря революции, которая одних заставила покинуть Францию, разбросала других по всей республике, и среди них были родители Марии, которые из Страсбурга, места ее рождения, двинулись в глубь страны, остановившись наконец в N. Здесь я познакомился с их единственной дочерью, страстно влюбился в нее и однажды вечером покинул их дом, став ее женихом.
Признаюсь, что я самому себе не мог ответить на вопрос, являлось ли то сумрачное расположение духа, которое я вскоре обнаружил в девушке, вероятным следствием скрытой антипатии ко мне. Но моя любовь боялась ответа на этот вопрос. Возможно, что из-за суровых испытаний, выпавших на долю ее родителей, Марии передалось их подавленное состояние и дурное настроение. В остальном она была так добра и приветлива со мной, что настоящая любовь могла еще прийти, тем более, что я намеревался приложить все силы, чтобы узы брака не были для нее обременительными.
