Увы, развратному сэру Джейсону Хардвику придется ждать, когда он снова сможет отведать запретные прелести задницы Селии, ибо его, кузен твердо сказал, что она не готова возобновить столь жестокие занятия. Однако это было не совсем так. Колину скорее не хотелось, чтобы его возлюбленную насиловали столь неестественным способом. Селия тоже настаивала на продолжении обмана; ей просто невыносимо было думать, что ее заднему отверстию придется страдать от рук и пениса сэра Джейсона. Поэтому Колин послушно докладывал о медленном ходе излечения, все время срывая нездоровые намерения сэра Джейсона утверждениями, что кровотечение Селии не прекратилось. Сэр Джейсон и в самом деле не мог бы вообразить, что его беглый кузен способен вынашивать столь хитрый заговор, и поэтому не потрудился установить истину. Он просто наслаждался ею более дозволенным манером, каким мужчина пользуется женщиной, полностью утомляя себя прелестями более доступных отверстий. Однако сэра Джейсона охватывало растущее недовольство тем, что он не может позволить себе вернуться к недавно освоенному способу.
Если честно, то мнимо страдающая Селия хорошо исцелилась от болезненного испытания. Тем не менее она каждый день жила в страхе, что мучитель раскроет правду, полностью отдавая себе отчет, какое огромное удовольствие он получал, насилуя ее таким способом. Не было сомнений в том, что сэр Джейсон подвергнет запретный плод дополнительным испытаниям, невзирая на ее страдания, и возможно, эти страдания даже подстегнут его. Но в эту ночь у Селии были собственные планы, и сэр Джейсон в них не был включен.
По своему обычаю Колин после полуночи явился у постели Селии, надеясь заключить ее в объятия и проснуться только после того, как над Пустошью забрезжит туманный рассвет. Селия лежала не под покрывалом в ожидании сна, а на животе и выпятила зад так, что как раз эта часть тела бросилась в глаза Колина, когда он вошел в комнату. Ладные выпуклости соблазнительно мерцали при свете лампы, долина между ними находилась в глубокой тени и скрывала тайное сокровище, которое инструмент сэра Джейсона нашел столь неотразимым. Присев рядом с ней, Колин начал ласкать атласные выпуклости, его пальцы медленно скользили по кремового цвета плоти. Бледные ягодицы Селии вздрогнули от его прикосновения и порозовели, как это бывало с ее лицом всякий раз, когда осквернялась ее скромность, чему Колин был свидетель. Она взяла руку Колина и прижала к своим губам, положила в рот средний палец и начала сосать, покрывая его слюной. Ее уста доставили ему неожиданное удовольствие, и у Колина от восторга закружилась голова, но когда его руку перенесли к горячей щели между ягодиц, голова закружилась еще сильнее. Селия настойчиво продвигала его увлажненный палец в гофрированное отверстие; тот миновал тугой мускулистый ободок и оказался полностью внутри бархатного пространства. Колин затаил дыхание, пораженный ее смелостью, но огненное место, где уютно устроился палец, заставило его пенис подняться и испускать мужские соки, Несмотря на возбуждение, его охватило чувство вины, когда он вспомнил, до какого состояния довели его кузена эти незаконные блуждания рук.
