— Пожалуйста, — суховато сказала она.
— Я задам ей несколько вопросов.
— Конечно, конечно.
Снова насмешливый огонек в глазах.
Пуаро встал и поклонился.
— Мадам, — сказал он, — я совершенно восхищен вами.
Впервые миссис Вандерлин немного растерялась.
— О, мосье Пуаро, как мило, но почему?
— Вы так великолепно вооружены, мадам, так уверены в себе.
Миссис Вандерлин несколько неестественно рассмеялась.
— Не знаю, — сказала она, — должна ли я воспринимать это как комплимент.
— Скорее, это предостережение — не относиться ко всему слишком пренебрежительно, — сказал Пуаро.
Миссис Вандерлин засмеялась более уверенно. Она встала и протянула Пуаро руку.
— Дорогой мосье Пуаро, от души желаю вам успеха. И большое вам спасибо. Вы наговорили мне столько приятных вещей.
Она ушла, а Пуаро задумчиво проговорил:
— Успеха? Значит, вы совершенно уверены, что мне не видать его как своих ушей? М-да. Мадам совершенно не сомневается в моей беспомощности. И страшно меня этим раздражает.
Пуаро нетерпеливо позвонил и попросил прислать к нему мадемуазель Леони. Девушка нерешительно остановилась у порога, и Пуаро успел хорошо ее разглядеть: скромная, в черном платье, с аккуратно разделенными на пробор черными волнистыми волосами и застенчиво опущенными глазами. Он одобрительно кивнул.
— Входите, мадемуазель Леони, не нужно меня бояться.
Она послушно вошла и, потупив глазки, остановилась перед Пуаро.
— А знаете, мадемуазель, вы очень милы, — сказал он, переходя на доверительный тон.
Эти слова мгновенно возымели действие. Взглянув краешком глаза на Пуаро, она пролепетала:
— Мосье очень добр.
— Подумайте только, — продолжал Пуаро, — я спрашиваю мистера Карлайла, хорошенькая ли вы девушка, а он отвечает, что не знает!
Леони презрительно вздернула подбородок.
— Этот задавака!
— Очень меткое определение, мадемуазель!
— Да он, наверное, за всю жизнь не посмотрел ни на одну девушку.
— Вероятно, нет. А жаль. Он много потерял. Но в этом доме есть и те, кто умеет ценить красоту, не так ли?
— Право, не знаю, на что мосье намекает.
— Прекрасно знаете, мадемуазель Леони. Миленькую историю вы вчера вечером сочинили — о привидении! Как только я узнал, что вы стояли на лестнице, подняв руки к волосам, я сразу понял, что привидение тут ни при чем. Если девушка пугается, она прижимает руки к сердцу или ко рту, чтобы не закричать. Но если она поднимает руки к волосам, это означает нечто другое. Это значит, что волосы у нее растрепаны и что она спешно приводит их в порядок! А теперь, мадемуазель, говорите правду. Почему вы закричали?
