— С чего откладывать? Мы все проживаем!
— По кафе надо меньше ходить.
— Мама, кафе мне обошлось бы в сто пятьдесят рублей, да и их платить не пришлось. Я ведь уже говорила: Равиль угощал.
— А прошлый раз ты сама платила. Туда сто пятьдесят, сюда сто пятьдесят. А за год на эти деньги, если суммировать, пальто можно ребенку купить или туфли. А у тебя все деньги сквозь пальцы как вода утекают. Теперь вот нужда пришла — и нет ничего. Хорошо еще мы с отцом живы-здоровы и пенсиями своими не разбрасываемся.
Я молчала. Мое транжирство — любимый конек мамы. Они с отцом уверены, что я прожигаю жизнь. И хотя на самом деле именно я практически содержу все семейство, возражать бесполезно. Ну невозможно ей объяснить, что я-то совсем не пенсионного возраста! Мне надо и выглядеть прилично, и с людьми поддерживать отношения. А все это траты, траты и траты! Хотя, в общем, и трачу-то я на себя самый минимум. Так ведь нет: зачем ты новые брюки купила, могла бы и в старых еще походить, у тебя их целых три пары! А то, что в одних холодно, другие протерлись, а еще хотя бы одни нужны на смену… Подумаешь, заштопала бы, под халатом на работе все равно не видно, а в остальном еще вполне целая вещь. Вот и весь разговор. Мама хочет, чтобы я жила точно так же, как она когда-то с отцом. Но времена изменились. Не могу я круглосуточно носить байковый халат! Даже в воскресенье.
— Ну что ты молчишь?
— А что отвечать. — Сдерживая негодование, я втирала его полотенцем в тарелку.
— Ты должна серьезно задуматься о своей жизни. В твоем возрасте пора научиться нести ответственность за то, что делаешь.
Я пребывала на грани взрыва.
— Слушай! — Мама застыла над раковиной с чашкой в руке. — А ты уверена, что после ремонта у вас салон останется?
— Фомич обещал. Думаю, не врет.
У мамы округлились глаза, и она громким шепотом спросила:
— А не боишься, что он хочет превратить его… ну, в неприличное заведение?
Злость мою как рукой сняло. Теперь меня разбирал смех.
— В бордель, что ли?
— Тише, тише, — шикнула на меня мама. — Васька услышит.
— Да она в школе гораздо хуже слова слышит. А бордель, между прочим, слово вполне приличное и даже литературное.
Мать замахнулась на меня полотенцем.
— Нет, — продолжила я. — Если бы он собирался бордель организовать, нас бы точно всех уволили и набрали молоденьких.
— А вдруг он такой… специализированный. — Она снова понизила голос до шепота. — Для извращенцев.
— Ну спасибо тебе на добром слове! Оказывается, я уже пригодна только для обслуживания извращенцев.
