1.Духовникам, осужденным на работы в рудниках, было дозволено - благодаря или человеколюбию, или небрежности сторожей - устраивать внутри этих печальных жилищ часовни и свободно исповедовать свою религию.
2. Епископы были вынуждены сдерживать и осуждать отважное рвение тех христиан, которые добровольно отдавали себя в руки правосудия. Некоторые из этих последних, страдая под бременем нищеты и долгов, с отчаяния искали случая окончить свое жалкое существование славною смертью. Другие льстили себя надеждой, что непродолжительное тюремное заключение загладит грехи всей их жизни; наконец, были в числе их и такие, которые действовали под влиянием менее честных мотивов и надеялись извлечь средства существования и даже, может быть, значительные выгоды из добровольных приношений, которыми осыпало арестантов милосердие верующих. После того как церковь восторжествовала над всеми своими врагами, и личный интерес, и тщеславие христиан, вынесших гонение, заставляли их преувеличивать свои заслуги, преувеличивая испытанные ими страдания. Отдаленность времени и места страданий давали широкий простор вымыслам, а чтоб устранить всякие затруднения и заглушить все возражения, стоило указать на многочисленные примеры таких мучеников, у которых раны внезапно залечивались, силы восстанавливались и оторванные члены чудесным образом снова оказывались на своих местах. Самые нелепые легенды - если только они делали честь церкви - с
восторгом повторялись легковерной толпой, поддерживались влиянием духовенства и удостоверялись сомнительным свидетельством церковной истории.
Для искусного оратора так легко преувеличивать или смягчать описание ссылок и тюремных заключений, страданий и пыток, что в нас натурально возникает желание исследовать такой факт, который более явствен и менее доступен для искажений, а именно, как велико было число лиц, потерпевших смертную казнь вследствие эдиктов, изданных Диоклетианом, его соправителями и его преемниками. Новейшие легенды рассказывают о целых армиях и целых городах, зараз стертых с лица земли неразборчивою яростью гонителей. Более древние писатели довольствуются тем, что изливают потоки несвязных и патетических ругательств, но не нисходят до того, чтобы в точности определить число тех, кто мог запечатлеть своею кровью свою веру в Евангелие. Впрочем, из истории Евсевия можно извлечь то сведение, что только девять епископов были казнены смертью, а из его подробного перечисления палестинских мучеников мы заключаем, что не более как девяносто два христианина имели право на это почтенное название. Так как нам неизвестно, в какой мере отличались в ту пору епископы своим усердием и мужеством, то мы не в состоянии сделать какой-либо полезный вывод из первого из этих фактов; но второй может служить основанием для очень важного и правдоподобного вывода. Судя по распределению римских провинций, можно полагать, что Палестина составляла шестнадцатую часть Восточной империи; а так как были такие губернаторы, которые из искреннего или притворного чувства сострадания не хотели марать своих рук в крови верующих, то есть основание думать, что страна, где родился Христос, дала по меньшей мере шестнадцатую часть тех мучеников, которые претерпели смерть в пределах владений Галерия и Максимина. Стало быть, общая цифра должна простираться почти до тысячи пятисот человек; если же мы разделим ее поровну между десятью годами гонений, то найдем, что ежегодно умирало по сто пятьдесят мучеников. Если мы применим этот расчет к провинциям италийским, африканским и даже испанским, где по прошествии двух или трех лет действие строгих уголовных законов было или приостановлено, или отменено, то мы найдем, что число христиан в Римской империи, присужденных судебными приговорами к смертной казни, едва ли доходит до двух тысяч. Так как не может подлежать сомнению, что во времена Диоклетиана христиане были более многочисленны, а их враги более ожесточенны, нежели во время которого-либо из прежних гонений, то это правдоподобное и умеренное вычисление может дать нам верное понятие о числе самых древних святых и мучеников, пожертвовавших своею жизнию для распространения в мире христианства.
