.
Молоденький священник запросто «тыкает» старушке монахине, а когда настоятельница деликатно удивляется по этому поводу, не понимает упрека: «Дак женщина же!»; ну да, он читал отцов-пустынников и вывел, что они сплошь считали женщину исключительно орудием сатаны, как бы не замечая пола Честнейшей херувим; Ее порой чрезмерные, до буквального смысла обожатели наверно обидятся, если намекнуть, что Она не только Дева и Мать, но и Женщина, хоть и с большой буквы.
Любят напоминать, мол, в древние монастыри женщин не допускали, как и теперь на Афон [42]. Верно, когда-то царевна Плакидия, входя в Ватопед, услышала кроткий голос: «Здесь живут монахи, зачем ты подаешь врагу повод для нападения на них…».Пречистая возбранила прекрасному полу вход на Святую Гору с целью облегчить отшельникам подвиг воздержания, оградив их от лицезрения соблазнительной женственности.
Н.С. Лескова, изображавшего чудовищ вроде Домны Платоновны, не заподозришь в идеализации нашего пола, однако именно он разоблачил стойкий предрассудок, будто в древних житийных сказаниях женщины выставляются непременно погубительницами, вовлекающими в чувственную стихию возвышенных мужчин, помышляющих исключительно о духовном. Писатель исследовал повествования Пролога и посчитал: из тридцати пяти упоминаемых там женщин семнадцать не соблазняли мужчин, а, напротив, страдали от их насилия; четыре соблазняли, причем соблазнила только одна, и все четверо в результате полученного урока обратились от греха к чистоте и святости; девять женщин оказали благотворное влияние на мужчин и научили их обуздывать грубые страсти. В дурном виде, подытоживает Лесков, Пролог представляет всего лишь двух женщин, притом одна из них дурочка, психически больная.
Древние уставщики завели обычай противоположному полу стоять в храме по другую сторону ради человеческой немощи, чтобы не обжечься, случайно соприкоснувшись с обольстительной плотью в церковном многолюдстве; в IV веке имели место даже перегородки посреди храма. А вот прошлым летом одна весьма достойная женщина, между прочим, академик медицины, проводя отпуск в деревне, будним днем отправилась с мужем к литургии в расположенный невдалеке мужской монастырь; в просторном храме не было ни души кроме них да трех клиросных монахов, однако «некто в черном» вышел из алтаря и настойчиво шипел: «женщины слева!»; ревнители неусыпно следят за исполнением правила, подлинный смысл которого давно испарился. В сущности, многие члены Церкви, оставаясь в плену языческих воззрений, считают женщину существом демоническим, опасным для сообщества безгрешных мужчин
