— Похитили со склада «Ариадну»?
— «Ариадну», будь она проклята. Пять тысяч метров. Вы не подумайте, что я защищаю Карла как брат. Хотя кто же его еще будет защищать?! Поверьте, хороший он парень. Институт в Москве окончил с отличием, в Иванове за шесть лет работы два авторских свидетельства и медаль «За трудовую доблесть» получил. Мог такой человек на преступление пойти? Он всего-то четыре месяца проработал на складе.
— Да-а, — сказал Гурам. — Семья у него есть, женат он?
— Слава богу, нет, — ответил Дато. — Слава богу, что он не из торопливых. Он во всем обстоятельный. Девушка у него была, можно сказать, даже невеста. Но она дочь директора фабрики…
— Какая разница, чья она дочь — директора или рабочего? — Гурам недоуменно уставился на Дато.
— Как вам сказать… Дело в том, что директор любил Карло, а Карло вроде подвел его. Прошу вас, не будем больше. Извините меня, я сам завел разговор. Душа болит. — Дато поднял бокал. — Длинная и грустная история. Извините меня.
Да, действительно история была грустной и, очевидно, длинной. Мог ли я предполагать, что на короткую историю, которая произошла несколько часов назад и в которой мне далеко не все было ясно, наслоится другая, совсем уже не ясная и более драматичная? Мог ли я предполагать, что об этой истории я узнаю случайно? Если бы мы не поехали за город… Если бы не заговорили с Дато… И еще много других «если бы». Цепь случайностей. Но так ли уж все случайно?
— У вас есть копии апелляций, каких-нибудь документов? — спросил я Дато.
— Целая папка, — ответил он.
— Можете дать ее мне на время?
— Хоть сейчас.
Дато принес папку с документами и бутылку чачи для Гурама.
Нас встретила луна, желтая, как на чеканках Гурули.
Весенний ветерок приятно холодил лицо. Мы помахали на прощание Дато и уселись в «Волгу».
Дорога была темной, но луна провожала нас до самого города — я видел, пока не задремал, как она плыла то справа, то слева, иногда впереди нас, а потом укрылась, словно одеялом, тучей.
Машина остановилась. Открыв глаза, я увидел знакомый дом с деревянным балконом, нависающим над тротуаром. В двух шагах находилась крохотная Хлебная площадь, а там, чуть повыше, на узкой и кривой, ведущей к центру улице Кашена — дом с наглухо закрытым на ночь подъездом, за которым была до мелочей знакомая мне жизнь.
— Спи. Я быстро, — оказал Гурам.
— Куда ты?
— Взглянуть на больного.
— Нашел время!
— Кто знал, что мы познакомимся с Дато?
Я тоже выбрался из машины.
