Приехавшие с ним солдаты в новеньком пиксельном камуфляже перегрузили контейнер в кузов грузовичка. После этого полковник отвел Серегина в сторону и сказал тихим голосом.
– Слушай, майор, летуны мне сказали, что у них авария и обратно они полетят не скоро. Может, доведешь дело до конца? Мне этот прибор надо в Афган перебросить. Там должны пройти его ходовые испытания. Конструктор уже дожидается, с ним комиссия…
Серегин не понял:
– Так его что, американцы будут испытывать?
Полковник замялся:
– Понимаешь, создали генератор мы, но на американские деньги. Совместный проект. Поэтому и комиссия будет совместная. Так как насчет сгонять туда и обратно? Агрегат ценный, секретный, а у меня людей не хватает, чтобы его охрану обеспечить. Ну что, возьметесь?
Серегин помолчал.
– Один я не решаю, надо с группой посоветоваться.
Выслушав командира, его подчиненные раздумывали недолго. Общее мнение высказал Поручик.
– Если мы и дальше повезем эту бандуру, то, может быть, сможем выяснить, какая гнида хотела нас взорвать.
Замечание сочли резонным.
– Возражения есть? – спросил Серегин.
– Есть, – ответил Копняк. – Бандура – это украинский музыкальный инструмент.
– А в остальном?
– В остальном согласен.
На одном из джипов спецназовцев с ветерком доставили на небольшую вертолетную площадку. Здесь под парами стоял старенький «Ми-24», в просторечье известный как «крокодил». Но зато, в отличие от более современных и навороченных «Ми-28» или «Ка-50», он имел десантный отсек, куда бойцы полковника Завального уже установили контейнер. С горем пополам поместились и спецназовцы. В отличие от транспортного, у этого аппарата сиденья шли не вдоль стен, а размещались посередине салона спинками друг к другу.
– Да, здесь если и поспишь, то разве что сидя. Как Пугачев в клетке, – приуныл Поручик.
– Не журысь, хлопче, – утешил его Копняк. – Тут всего-то полторы тыщщи верст. Часов пять – и будем на месте.
Перед тем как захлопнуть дверь десантного отсека, Поручик окинул вертолетную площадку скептическим взглядом:
– Аэропорт Орли, блин! Осторожно, двери закрываются.
Копняк оживился:
– А знаешь, почему Орли так называется?
– Только не говори, что в честь какого-нибудь гетмана или запорожского атамана.
– А это именно так. У Мазепы был сподвижник, Пилип Орлик, который написал первую украинскую конституцию. Вместе с Мазепой он бежал после Полтавской битвы за бугор. Потом сам стал гетманом, а во Франции дослужился до маршала.
– До генерал-лейтенанта, – застенчиво поправил всезнающий Птенчик.
