– Она сумела преодолеть в себе ревность… ради детей, – не вполне уверенно предположила Вера. – И вообще мне кажется, что она просто любит своего бывшего мужа. Это настоящая любовь, когда ради благополучия любимого ты готова идти на любые жертвы!
Последняя фраза была произнесена так запальчиво, что Милица Андреевна и Лина Георгиевна переглянулись.
– Бесспорно, бесспорно, – пробормотала Милица Андреевна. – Вопрос: кого или что принесут в жертву… А где работает Арина?
– В филармонии, в оркестре. Вы пойдете их до-прашивать? – Верин голос зазвенел от возмущения.
– Боже упаси! – замахала руками Милица Андреевна. – Какие допросы, что вы, Вера? Разве что поговорить, и то только с вашего разрешения.
– Нет. Извините, пока не надо ни с кем беседовать. Я должна подумать.
– Думать будем вместе! – подхватила тетя Лина, и обе женщины посмотрели на нее с удивлением. – Верочка, ты Милице Андреевне и о Вадиме тоже расскажи, ладно?
– Хорошо! – У Веры вдруг заблестели глаза. – Расскажу! Только вы мне сначала тоже ответьте на один вопрос: почему вы тогда, во дворе, сказали, что Вадим, скорее всего, невиновен в пропаже броши?
– Вы мне не поверите, Вера, – опустив голову, произнесла Милица Андреевна. – И к тому же эта информация может вам очень помешать в дальнейшем строить нормальные отношения с Вадимом.
– Но это нечестно! Мне очень, очень важно знать! – взмолилась Вера.
– Ладно, давайте поступим так: я дам вам книгу по ономастике… – Она заметила, как вытянулось у Веры лицо, и поспешно добавила: – В ней вы сами найдете ответ на свой вопрос. И возможно, на многие другие вопросы. Вот тетя вам подтвердит.
– Разумеется! – горячо заявила Лина Георгиевна, хотя и не вполне поняла, о чем конкретно идет речь. – Тут все правда, чистая правда, Верочка! Она у меня с собой, я тебе отдам, раз Милица разрешила.
– Итак, Вадим. Что мы про него знаем? – приступила к делу Милица Андреевна.
– У его мамы я училась в школе, – послушно начала Вера. – Но мы тогда не общались. Он был старше меня, к тому же все знали, что его ждет большое будущее, он еще в школе побеждал на международных конкурсах, много занимался… Мы и не виделись почти, так, мимоходом, в столовой или в коридоре. Вадим поступил в Московскую консерваторию, окончил, работал за границей. Он был очень известен. А вскоре его мама заболела. Он вернулся, чтобы ухаживать за ней. Он не мог никуда ее забрать, у него и дома нигде не было – так, гражданин мира, в какой стране контракт, там и живет. А нанимать сиделок не хотел. И я его понимаю!
