– А ты уже знаешь, кто такая Саломея?
– Одна тётка из Библии. Танцевала клёво.
– Значит, ты знаешь эту историю?
– Про отрезанную голову? Кто ж её не знает! У меня должна быть туника – легкая, светлая, летучая, древняя!
– Но почему Марина Романовна выбрала именно тебя? Ты даже не умеешь танцевать!
– Марина Романовна научит.
– Когда же ты будешь заниматься другими науками?
– Всегда! Петушок, ба, пропел давно. Наука юношей питает. Познание – роса…
Полинка радостно смеялась. Сентенции принадлежали разным авторам. Ломоносову, Августе и другим. В таких выражениях бабушка, бывало, уговаривала внучек идти в школу, когда они были совсем мелкими… В общем-то, Августу забавляло всё, что Полинка рассказывала о Новейшем, и даже проделки Марины Романовны. Она поверила, что теперь неуклюжая внучка сможет танцевать. Невезучесть Полинки всегда удручала её даже сильнее, чем невоспитанность Анки.
Августа пошла рассказывать Прошке о Саломее. Неспешно подойдя к Прошкиной двери, она услышала звонкий голос, ещё шаг – и увидела саму Полинку, которая сидела прямо на полу, перед игрушечной повозкой, и взахлёб рассказывала… Внучка опередила её.
– Прикинь, она такая чебурашка! Крошечная, а лицо круглое и белое, как луна! Она такая лёгкая и как будто летает! У неё такой пушистый свитер! У неё такая родинка на щеке! Глаза такие огромные, сияющие и ласковые, а волосы вьются, как у Красного Фломастера! Говорит она тихо, но все ее слушают. Все хотят понравиться ей! И она всех-всех любит, называет «подружками», всегда внимательна. А ко дню рождения всем дарит поющие открытки со стихами. Сама сочиняет! И мне тоже подарит девятнадцатого января, в день моего рождения!
– О чем она пишет стихи? – полюбопытствовал Прошка.
– Там всякие мудрые мысли. Ну например, одной горбунье она написала: «Зорко одно лишь сердце. Главного глазами не увидишь». Она имеет в виду, что эта девочка типа красивая, только понимать надо. А что она напишет мне? Я так жду!
– Напишет такую же чепуху, – сказала Августа, входя в комнату, – тоже мне, Тютчева нашлась!
– Она не пишет чепухи! – возразила Полинка.
– Все равно, не жди. Тем более писем и открыток. Они имеют такое свойство… Запаздывать. Уже третью неделю нет письма от Анки. Если бы я ждала нетерпеливо, как ты, то была бы уже очень расстроена.
– Подумаешь, три недели! А мне ждать ещё три месяца.
Августа кивнула на Полину Прошке.
– Как тебе это нравится? Спичка!
– Что, уже нельзя ни к кому хорошо относиться?
