- Вот снимок террасы, - пояснил мистер Саттервейт и подал фотографию художнику.
- Видите, он сделан почти с той же точки, с какой вы рисовали свою акварель. А вот этот чудесный ковер. Жаль, что снимок не передает цветов.
- Я помню его, - отозвался Бристоу. - Красивая вещь, ярко-красная, как пламя. Но все равно там этот ковер был немного не к месту. Он чересчур большой и совсем не смотрится на полу, состоящем из черных и белых квадратов. На террасе только один этот ковер, и он похож на огромное кровавое пятно.
- Наверно, он и подсказал тему этой картины? - поинтересовался мистер Саттервейт, - Наверное, - задумчиво ответил Бристоу. - Лично мне кажется, что местом трагедии лучше было бы избрать маленькую комнату с панелями, смежную с террасой.
- Она называется Дубовая Комната, - заметил Монктон. - Совершенно верно, о ней ходят нехорошие слухи. Там в стене, за панелью, возле камина есть тайник.
Легенда гласит, что в нем когда-то прятался Чарльз I. Еще в этой комнате состоялись две дуэли. И именно в ней застрелился Регги Чарнли.
Полковник взял фотографию из рук художника.
- Да, это бухарский ковер, - продолжал он. - Стоит, я думаю, не менее двух тысяч фунтов. Когда я был в поместье, он лежал в Дубовой Комнате. Там он был как раз на своем месте. А здесь, на террасе, на этих мраморных клетках, он выглядит совсем нелепо.
Мистер Саттервейт посмотрел на пустое кресло и задумчиво произнес:
- Интересно, когда этот ковер перенесли из Дубовой Комнаты?
- Наверное, уже потом. Я помню, беседовал с Чарнли в день трагедии и он сказал, что такие вещи надо вообще держать под стеклом.
Старый джентльмен покачал головой.
- Дом закрыли сразу же после самоубийства, оставив все так, как было.
В их разговор вмешался художник:
- А почему застрелился лорд Чарнди? - осведомился он, оставив свою агрессивную манеру.
Полковник Монктон неловко пошевелился в кресле:
- Никто об этом никогда не узнает, - рассеянно произнес он.
- Я полагаю, - медленно начал мистер Саттервейт, - что это все-таки было самоубийство.
Полковник посмотрел на него с откровенным недоумением.
- Разумеется, это было самоубийство. Мой дорогой друг, я же сам находился тогда в этом доме.
Саттервейт вновь посмотрел на пустое кресло, улыбнулся, как будто вспомнил какую-то шутку, которая была неизвестна его собеседникам, и спокойно сказал:
- Иногда человек по прошествии ряда лет видит события более ясно, чем он видел их в то время.
