Мне поручено устроить флигель при Михайловском замке и один из павильонов для конной школы. Как Вы помните, в центре был манеж, который решено расширить. В нем и в прилегающих конюшнях я убрал боковые стены и с каждой стороны добавил по три окна. Теперь опиравшиеся на стены фермы прежнего манежа опираются на деревянную оштукатуренную конструкцию, которая выглядит как каменная. В павильоне будут жить управляющий, его помощник и учитель фехтования». В данном случае речь идет о Михайловском манеже, или экзерциргаузе. Участие Шарлеманя в его перестройке было ранее неизвестно12.
Следующее письмо Шарлемань пишет 10 августа 1820 года в Комо. «Зимой я сочинил два проекта новой тюрьмы, которую хотят построить по английской системе. Ныне по моему проекту строят тюрьмы в Нижнем Новгороде и Харькове. Я занят также переделками и ремонтом в (Гренадерских. – В. А.) казармах на Карповке. Воинский зал в Кадетском корпусе полностью завершен. Недавно получил задание сочинить проекты Духовных академий в Киеве и Вятке. (В Киеве после преобразования в 1819 году Академии понадобилось новое здание; в Вятке восстанавливали семинарию, пострадавшую в 1819 году от пожара. – В. А.).
Осенью намерены сделать крышу в Михайловском дворце, но сомневаюсь, что это произойдет <…>. Часть Царскосельского дворца сгорела и восстановлением занимается Стасов. Михайлов продолжает строить Екатерининскую церковь на Васильевском острове, которую собирается окончить в будущем году <…> (это церковь Св. Екатерины на Кадетской линии. – В. А.). Сгорели конюшни, манеж и низкие флигеля дома Гарновского, но главное здание уцелело <…> (Измайловский пр., 2. – В. А.). Сейчас идет ремонт, а в следующем году низкие флигеля хотят надстроить этажом, чтобы разместить батальон Измайловского полка. Мне поручен проект переделок для нового распорядка».
В ноябре того же года архитектор сообщает, что «сочинил проект объединения флигелей Измайловских казарм, создав три больших здания, и отделил друг от друга четыре казармы». На этом переписка с Луиджи Руска завершается, так как в конце сентября 1822 года Иосиф Шарлемань извещал о смерти своего учителя, «которому обязан вечной признательностью за сделанное ему добро». Умер Руска на постоялом дворе во французском городке Балансе13.
Маргарита Руска, сестра Шарлеманя, переехала после смерти мужа в Триест, откуда 28 июня 1823 года просила брата передать в канцелярию Александра I прошение о пенсии за мужа. Десять лет спустя и она скончалась, оставив после себя замужнюю дочь. Так, вдали от Петербурга, закончилась история семьи Луиджи Руска, блестящего мастера зрелого русского классицизма14.
