22 мая 1838 года появился на свет Константин Кьеза, сын гельвецийского (т. е. швейцарского) обывателя Михаила из Комского епископства и Анны, урожденной Клейнерт. Крестили новорожденного в костеле Св. Екатерины и его крестным отцом был известный архитектор Константин Тон14.
Микеле Кьеза работал в Петербурге и в пригородах в период расцвета классицизма, сотрудничая с крупнейшими архитекторами. Он был их деятельным, опытным и многолетним помощником и вполне заслужил того, чтобы память о нем не исчезла из истории русского зодчества, в которой так много других его собратьев по профессии.
Луиджи Руска: накануне и после отъезда из России
Неизданная переписка И.И. Шарлеманя с Л. Руска
Как известно, в мае 1818 года придворный архитектор Луиджи Руска навсегда покинул Петербург, где он проработал долгие 35 лет. Уезжал он из трехэтажного дома на углу Невского проспекта (ныне № 26) и Малой Конюшенной улицы, здание принадлежало ювелиру Жану Франсуа Лубье, а затем Луи Лубье, консулу Швейцарской конфедерации. Россию Руска покидал вместе с женой Маргаритой. Причиной отъезда было плохое здоровье архитектора.
Это была его вторая поездка в Италию. Первая (тогда Руска уезжал из дома церкви Св. Екатерины на Невском, где состоял старостой) после ряда отсрочек состоялась в начале 1815 года, о чем архитектор Иосиф Шарлемань, сообщал из Петербурга своей сестре Франсуазе в Руан, где она проживала: «Мсье Руска, моя сестра и их сын, утром 20 января наконец-то уехали, не сказав никому ни слова <…>. Они едут весьма неудобным и затратным маршрутом через Витебск, Минск и Краков, которым обычно пользуются курьеры в Вену, отчего получить на нем лошадей весьма затруднительно. На каждой станции мсье Руске придется нанимать лошадей у крестьян <…>. Боюсь за него. Дай Бог им добраться до Милана, но успокоюсь я лишь тогда, когда они мне из него напишут…»1.
6 марта 1816 года Шарлемань снова пишет в Руан: «Думаю, что если здоровье позволит, то он (Руска) вскоре вернется. Его отпуск кончается, и, кроме того, пребывание в Италии сделалось невыносимым после смерти старшего сына Жана (Вани, от первого брака. – В. А.), подававшего большие надежды и исполненного талантов и знаний. Он умер в Милане, в конце декабря, в возрасте 21 года. Я любил своего племянника». Кстати, в Милане Любушка (Эме, Амата), сестра Жана, посещала занятия по рисунку в местной Академии художеств.
Спустя полгода брат извещал Франсуазу о возвращении семьи Руска в Петербург: «Они прибыли с виду в добром здравии, но, несмотря на хороший вид, мой свояк не устает возиться со своим здоровьем <…>. Как не поверить, что при лечении мнимые болезни – самые длительные и многотрудные. Итальянские врачи тех мест, где они жили, этим душевным состоянием пользовались, чтобы нажиться. Находясь 18 месяцев в Италии, Руска обращался к 40 врачам и хорошо им платил. Это неслыханно!»2.
