Обещаю. — Как можно сердиться, когда на тебя умоляюще смотрят эти огромные голубые глаза? Ноа опустился на корточки перед малышом. — Что случилось?
К облегчению Ноа, Робби всего лишь достал из-за спины бейсбольный мяч с автографом Нолана Райана:
Я забрал его из своей спальни, хотя ты запретил там что-нибудь трогать. Плохой человек сломал контейнер и выбросил его на пол, а я подобрал. Но только потому, что очень боялся потерять его. Этот мяч дал мне папа и велел очень его беречь.
Думаю, ничего страшного, что ты его забрал.
Это еще не все, — всхлипнул малыш. — Посмотри, он порвался. Ты сможешь починить его, Ноа?
Ноа взял мяч в руки и внимательно осмотрел его. Шов разошелся, и набивка выбилась наружу. Но это было не все — сам мяч выглядел довольно странно, словно кто-то распорол его и сшил заново. А еще он был слишком легким для бейсбольного мяча.
«Неужели Майк что-то спрятал там?»
Я сделаю все, что смогу. Иди переоденься, а я приготовлю тебе завтрак, — сказал Ноа.
Как только Робби скрылся за дверью, Ноа, сгорая от нетерпения, достал перочинный нож и осторожно разрезал шов, который уже начал расходиться. В глубине, кроме набивки, находился какой-то твердый предмет.
Черт побери, да это же ключ! — выдохнул Ноа.
Он спрятал ключ в нагрудный карман, аккуратно убрал набивку обратно в мяч и положил его в ящик стола. Затем набрал номер капитана:
Алло, это Ноа. Похоже, я нашел доказательства, которые собирался передать нам Михаэль Перри. — Он быстро рассказал капитану о том, что произошло. — Думаю, Перри спрятал бумаги в какой-то камере хранения. — К ключу был прикреплена пластиковая карточка с номером.
Замечательно, Ноа, — ответил капитан. — Я прямо сейчас направлю к тебе двух рейнджеров. И не смей искать эту камеру хранения, ты слышишь меня? Я знаю, для тебя это личное, но не надо играть в героя.
Хорошо, но я хочу быть там, когда мы найдем доказательства. — Ноа выслушал инструкции. — Договорились, жду.
Он обернулся, чтобы положить телефон на стол, и увидел застывшую в дверном проеме Лили. Ему не нужно было спрашивать, слышала ли она разговор, он все увидел по ее лицу.
Доброе утро, Лили, — сказал он, заставив себя улыбнуться.
Чувствовалось, что она очень зла.
Кто ты, черт побери, такой?
Ноа Куппер. — Он не знал, сколько правды может выдать ей сейчас.
И это твое настоящее имя?
Да.
Но ты не плотник?
Прости меня, Лили. Ради твоей же безопасности сейчас я почти ничего не могу тебе рассказать. Дай мне всего два часа, и я все тебе объясню!
