Насыщенно-голубой шар посреди рассеянного жемчуга звезд.
Рядом с оптическим экраном находился цифровой, отображавший тот же сектор пространства, но в арифметической проекции. Ударная эскадра на фоне планеты: по черному экрану шли желтые линии, соединявшие корабли. Четыре вершины огромного гексаэдра занимали линкоры, пятую — единственный в этой системе тяжелый крейсер с дурацким названием "Лигейя". Шестая вершина была пуста. Странное построение, выбранное Вином ради каких-то тактических идей. Ну что ж, Вину виднее... Гексаэдр медленно вращался — Эдвард видел это постоянно, хотя бы краем глаза. Именно так и выглядит межзвездная гавань.
Эдвард закурил, продолжая рассматривать объемный план эскадры. На пространственных кораблях не любили курящих; Эдвард позволял себе затянуться сигариллой, только когда оставался совсем один. Дело было не в бытовых проблемах — системы контроля воздуха на таких кораблях, как "Шакунтала", позволяли хоть драконов огнедышащих держать в жилых отсеках, все очищалось за секунды. Просто традиция, чтоб ее... За четверть минуты, пока Эдвард смотрел на экран, план сместился, отражая движение самой "Шакунталы": она, вместе с тремя другими легкими крейсерами, служила кораблем связи и прикрытия, вращаясь по маленькой окружности к северо-западо-надиру от главных сил. Опять рутинная работа. Просто дежурство. Что ж, у Архелона было еще тоскливее.
Интересно, может ли здесь появиться противник?..
Как и большинство людей поля боя, Эдвард не интересовался стратегией. Планирование войны — дело штабных. Таких, как Вин. Молодой — всего на три года старше Эдварда — адмирал Уайт, которого все его флоты называют за глаза по имени, а он знает это и не обижается... Он ведь тоже с Шакти. Прекрасная планета; Эдвард родился там и провел всю первую половину жизни, пока не поступил в Корпус. Он вспоминал: желтый берег, белые домики, зеленый лес — и океан, изменчивый, бесконечный... Если бы не Пространство — водил бы он сейчас по этому океану траулер, скорее всего. Если бы не Пространство... Когти Пространства чувствует любой, живущий в Галактике. А если не чувствует — ему же хуже... Эдварду было пятнадцать лет, когда он впервые пришел в храм Рогатой богини. Там, под дубами... Ясно ведь: после космической экспансии человечества религия не могла остаться прежней. Кромешное Пространство, которое теперь стало можно ощутить физически, изменило у людей что-то в самом чреве психики, в подсознании. Мужские божества, светлые и ясные, будто уменьшились в размере, уступая место темной женской сущности. Тысячи имен были у нее. Астарта, Кибела, Мокошь, Ио, Артемида, Хатор, Изида, Инанна, Геката, Селена, Горгона... Богиня Вселенной. Повелительница безвидного мира... Эдвард много раз ловил себя на том, что, глядя на два экрана, оптический и арифметический, стоящие рядом и показывающие один и тот же кусок пространства — он считает истинным именно арифметическое изображение. Точки, контуры и нити на фоне пустоты. Наверное, так быть и должно... И тут на всех экранах зажглись ярко-красные уголки-предупреждения, и Эдвард — он не успел ничего подумать — обернулся влево, к экрану западного сектора, который обычно был пустым... Сейчас он не был пустым. Сейчас там горели цели, и эти цели были
